- Поговорить, - пожал плечами парень. - Вся команда ждет тебя, но все боятся зайти к тебе, обходя твою каюту стороной. Знаешь ли, даже если пираты верны тебе, это доверие может иссякнуть когда-нибудь. Ведь никто не знает, сколько ты тут просидишь. Я пришел, чтобы поговорить с тобой, ведь знаю, как разговоры с кем-то могут помочь.
- Ты боялся, что меня выкинут за борт, если я в скором времени не выйду отсюда? - задал вопрос Красная Акула, и блондин кивнул.
- Я слышал когда-то, что капитан, если вот так вот запирается, обрекает себя на смерть, - Бакуго склонил голову и глянул исподлобья. - Кто захочет иметь дело с командиром, что управлять своей командой не хочет? Вот именно что никто. Даже самая верная команда может когда-нибудь эту верность на помойку выбросить. И твоя не исключение.
- И ты решил прийти ко мне?.. А я думал, что ты снова рамбульона перепил, - прыснул Киришима, на что получил мгновенную реакцию за свои слова и возмущение со стороны парня, а вот тут сдерживать смех стало сложно.
- Эй! Это было один раз! - замахал руками Кацуки, пока мужчина уже чуть со смеху не катился. - Ты сказал, что “ничего страшного”! Что ты смеешься?!
- Да смешной ты просто, малец, - отсмеявшись, проговорил Красная Акула, и теперь улыбнулся уже Бакуго. “Малец”. Уже привычней слышать эту кличку.
- Ладно. Так что ты хотел сказать после “но”? - возвратился Кацуки к бывшей теме разговора, молясь, чтобы капитан все же продолжил.
И мужчина все же продолжил.
- Но… Мне просто стало противно находиться здесь, - Киришима внезапно уставился куда-то в угол, и парень проследил за его взглядом.
Прямо там, у стенки, сверкали много-много всяких кристалликов. Даже прищурившись, Бакуго не смог понять, что же это все же такое. Парень встал и медленно приблизился к углу, пока Красная Акула просто наблюдал. Под ногами что-то заскрипело, Кацуки присел и поднял один из кристалликов, в котором отражалась горящая свечка на тумбочке.
Осколок от зеркала. Небольшой кусочек, что блондин держал в руке, был не единственным здесь. Множество, просто огромное количество точно таких же осколков лежали повсюду: в углу, под огромной рамой напольного зеркала и под ногами Бакуго. Они продолжали скрипеть и хрустеть, стоило парню слегка двинуть ступней. Кто-то постарался над тем, чтобы от зеркала ни осталось даже мокрого места. И маленький канонир даже знал, кто же этот “кто-то”.
Бакуго повернул кусок, что лежал в его ладони, в сторону и увидел в его отражении сидящего позади себя Киришиму: скрючившегося в три погибели, сутулившегося и осунувшегося. Мужчина внимательно следил за движениями маленького канонира, пока тот наконец не бросил осколок в общую кучу и не пошагал обратно, присев рядом с ним. Расспрашивать сейчас не хотелось - капитан наконец стал рассказывать
- Это не Блэк Черри и никогда им не станет. Здесь так мерзко, что аж зубы сводит, - прорычал Красная Акула, скривившись так, словно съел что-то горькое. - Мне кажется, будто это место пропитано чем-то таким, что лишь можно ощутить. А эти ощущения такие неприятные… Будто стены давят на тебя, не давая дышать. И от этого никак не скрыться. Ты этого не чувствуешь? - спросил мужчина, но Бакуго отрицательно покачал головой. - А я чувствую. Мне противно от своей же команды, ведь я не смог их спасти. Я не смог спасти ни своих пиратов, ни свой корабль - он вскоре потонет с мертвецами на борту. А теперь я сижу здесь, словно трус. Не выхожу, лишь думаю. А о чем - сам уже запутался. Мне уже стыдно на глаза своей команде показаться…
- А ты не думал, что у команды, не считая меня, такие же ощущения? - задал вопрос Кацуки, на что капитан несколько раз глупо поморгал, но не ответил. Блондин, цокнув, решил продолжить. - Этот корабль пока что никто своим домом не считает. У меня нет такого ощущения, потому что я еще не считаю даже команду своей семьей. Ну нет у меня пока что такого, хоть я и стараюсь признать ее такой. Но другие же, те, кто были с тобой до меня, чувствуют тоже самое.
- Думаешь? - наклонил голову набок Киришима, и Бакуго кивнул.
- Да. Ты не один на Фаллэн Энджел, кому здесь противно, - вздохнул парень и обвел глазами каюту. Полумрак царит, словно вновь в трюм попал. - Живое напоминание о адмирале и том сражении… Но все же. Закрываться здесь - не выход вовсе. Если ты выйдешь, я уверен, что тебе захотят помочь и принять все, что тебя тревожит. Впервые вижу такую команду, если честно. Она готова идти за тобой и разделять с тобой все твои страдания, не смотря на то, что столько всякого дерьма пережила. Пираты ведь на месте не сидят сейчас. Весь корабль перестроили, накупили припасов. Даже после такого сражения они живут, продолжают бороться за существование, не сдаются. Невероятно.
- Ты никогда такого не видел?
- Нет, - покачал головой маленький канонир. - На торговом корабле команда шла за капитаном лишь во время редких сражений или же когда была в этом острая нужда. В остальных же случаях всем было абсолютно плевать на него. Ну… Почти. Были верные, но в основном было так, как я сказал.
- Ты из-за этого так быстро согласился перейти на наше сторону? - продолжал спрашивать Киришима, а Бакуго охотно отвечал, даже позабыв, зачем он здесь. Как иронично.
- Вовсе нет. Все из-за матушки. Она постоянно заставляла делать меня то, что я не хотел, и эта старая ведьма привела меня на тот корабль. Из-за нее я потерял четыре года. Может это глупая причина, но пусть она лучше будет считать меня мертвым, нежели будет помыкать мной. Уже через три года смирился, но на четвертый появились вы, и наконец-то появился шанс получить свободу.
Красная Акула кивал, пока Бакуго рассказывал коротко о своей истории: о матушке, о том, как он потратил впустую четыре года, хотя мог бы чему-нибудь новому научиться, а не палубы драить, о том, как мать управляла им, словно марионеткой. Стоило ему закончить, как капитан встал и протянул руку. Кацуки вскинул одну бровь вверх, но все же принял помощь и встал, отряхнув свои штаны и подол камзола. Наконец маленький канонир поднял взгляд на капитана, удивленно глянул на него, на что Киришима лишь тихо хмыкнул, наклонив голову.
- Ты думаешь, мне стоит выйти отсюда? - спросил он, будто спрашивая самого себя, а не парня.
- Я тебе об этом уже столько раз сказал. Мне иногда кажется, что это ты канонир, а не я, хотя у меня со слухом проблем нет, - цокнул Бакуго и сложил руки на груди. На это заявление мужчина лишь прыснул, улыбнувшись уголками рта.
- Хорошо. Я выйду. Но не завтра, - коротко ответил капитан и, развернувшись, пошагал к своей койке, оставив Кацуки вновь недоумевать. Для чего маленький канонир сейчас распинался? Чтобы капитан тут еще думал, выходить ему или нет? Конечно, лучше завтра выйти, чтобы встретить новый день со своей командой! Чтобы все опять стало привычным!
- А почему не завтра? - спросил Кацуки, почесав макушку, смотря, как Киришима усаживается к себе на спальное место и глядит в ответ, положив руки на затылок и потянувшись.
- Мне надо еще подумать. Ты прав о том, что моя команда дружна, но кто сказал, что я готов еще выходить? - вскинул одну бровь Красная Акула.
- Но… Хм. Как скажете, капитан, - прошипел Бакуго и хотел было уже наконец уйти, как Киришима его окликнул. Тихо, почти не слышно, но парень остановился и повернул голову к мужине.
- Бакуго… - проговорил мужчина, раздумывая над чем-то, пока блондин стоял с поднятой рукой в сантиметре от ручки двери и нахмурившись глядел в ответ. - Я даю тебе разрешение приходить в мою каюту. Только вечером, когда никто не видит.
Кацуки коротко кивнул и открыл дверь, выходя наружу.
***
Разговор как-то не задался, и Бакуго был уверен, что и половины того, что хотел сказать, не сказал. Все получилось смято, плохо, просто ужасно. Как так вышло, что после этой бессмысленной драки, они все же смогли спокойно поговорить, а парень и слова позабыл, начав нести какую-то чушь. Из головы вовсе вылетело то, что он так долго мечтал сказать. Все превратилось в одну большую кашу, которую потом выдал Кацуки. Может именно из-за этого Киришима сказал, что не выйдет сразу, завтра, а лишь когда подумает? Не исключено.