- Наверно, - на выдохе сказал Кацуки, потому что ответить положительно или отрицательно не мог. Пусть думает, что хочет, не это сейчас важно.
- Ну вот, - протянула боцман и легонько стукнула кулаком по плечу парню. - Делать-то ничего и не надо будет, просто говори с ним. Согласен?
Есть ли у него выбор? Нет. Мина все равно найдет способ сделать так, чтобы Бакуго согласился.
- Как скажешь, - устало ответил Кацуки, и Ашидо широко улыбнулась.
- Ну а я буду стоять на стреме. Будет нехорошо, если кто-нибудь увидит тебя, выходящего из каюты капитана, - почесала шею девушка и повернулась спиной к Бакуго и подошла к двери, чтобы открыть ее.
Маленький канонир согласился. Согласился на то, о чем даже и не мог предположить. Он думал, что один раз сходит туда и все. Они же поговорили, надежда на то, что капитан выйдет, есть, но… Это всего лишь надежда. Кто может гарантировать, что мужчина выйдет в скором времени, если просто сказал, что подумает еще немного? Сколько может длиться это “немного”? Именно об этом и сказала Мина, когда предложила ему то, на что Бакуго согласился.
Теперь каждый вечер Кацуки приходил в каюту Киришимы.
Каждый раз, лишь все свечки затухают, а пираты погружаются в сон, отправляясь в царство Морфея, Бакуго поднимался с гамака и выходил из каюты, встречаясь с боцманом в коридоре трюма. Темно - девушка вела его за руку до люка. Вместе они поднимались, но около заветной двери расходились: Ашидо становилась около стены, а Кацуки заходил в каюту. Про кормчего они не волновались, потому что им чаще всего у штурвала стоял Аояма. В случаях, когда тот уставал, его заменял Иида, конечно, если у того было время. Этим двоим пришлось рассказать план во имя избежания лишних вопросов и глупых ситуаций. Все же никто, кроме этой нашей четверки, не знал, что произошло в каюте Киришимы недавно и почему Бакуго может беспрепятственно туда заходить.
Маленький канонир не рассказал того, что у них до этого произошла стычка, что он, в буквально смысле, смог достучаться до капитана. Лучше им не знать, чтобы избежать еще больших вопросов. Парень просто коротко рассказал о сложившейся ситуации.
Не то, чтобы все прошло гладко. Пришлось доказывать Ииде, что, просто не трогая Красную Акулу, они ничего не добьются, что тот так и останется сидеть в каюте. Да, он сам еще так не знал, зачем пошел на это. Киришима ведь сказал, что обязательно выйдет и встанет перед своей командой, вновь освещенный полуденным солнцем. Величественный, могущественный. Но Кацуки продолжал спорить с квартирмейстером, пока не выиграл в перепалке, и Иида не сдался.
Так и началась неделя - чуть меньше недели - когда маленький канонир вечера проводил у Киришимы.
В чем же заключался план Мины? В том, что Бакуго должен был приходить в каюту капитана и пытаться вызволить ее хозяина из “плена”. Помочь выбрать ему оттуда, чтобы он уже точно вышел из своей обители и предстал перед командой. Довольно отличное решение, учитывая то, что уже на шаг они к этому приблизились: Красная Акула уже стал более разговорчивым.
Кацуки этого не понимал и после перепалки с Иидой все расспросил, на что Ашидо ему ответила:
- Киришима не такой, как ты думаешь. Он до жути упрямый и одним разговором его не переубедить. Ты молодец, что смог с ним вообще заговорить. Но… Все же надо еще немного постараться. Я знаю, тебе это кажется абсурдом, но вот увидишь: стоит тебе с ним пару дней поговорить по душам, то ты поймешь, почему я хочу, чтобы ты был с ним рядом. Разбуди уже его.
Разбудить? О чем боцман тогда говорила - непонятно. Зачем его будить и что вообще имеет ввиду Ашидо? Жаль, что объяснять что-либо больше она не собиралась. Лишь отвела маленького канонира к каюте и подтолкнула к двери, которую ему предстояло открыть.
Все началось почти также, как и день назад. Почти. За исключением того, что теперь Киришима не рычал и не бросался на Бакуго. Как и последний не драл глотку в попытке докричаться до мужчины, объяснить ему, что выйти из этой каюты позарез необходимо.
- Так ты снова решил навестить меня? - спросил капитан, поднимаясь с койки и отодвигаясь ближе к стене, освобождая место рядом с собой.
- Ты сам сказал, что я теперь могу это делать. Уже берешь свои слова обратно? - вскинул бровь парень и медленным шагом приблизился к капитану. Последний же внимательно следил за его движениями и похлопал около себя, заметив, что парень застопорился и остановился, не зная, можно ли ему садиться или нет.
- Зачем мне это делать? Присаживайся, - проговорил Киришима, и маленький канонир, немного поразмыслив, все сел и, сложив руки в замок, уложил на них свой подбородок, смотря на мужчину. О чем говорить он представления не имел, поэтому решил просто плыть по течению. - Как там дела у команды?
Банальный вопрос.
- У нее все прекрасно. Все работают, трудятся, да и вроде все, - пожал плечами Кацуки, и Киришима кивнул.
В первую ночь разговор получился довольно неловким и вялым, потому что Бакуго просто не имел представления, что надо делать, а Киришима лишь спрашивал о жизни пиратов, о корабле и всяком таком. Ближе к полночи, парень вышел из каюты и покачал головой Мине, мол, ничего особенного не было, капитан такой же, как и всегда.
Но боцман никак не унималась: сказала, чтобы Кацуки расспрашивал, чтобы капитан стал таким же разговорчивым, как и раньше.
Таким же разговорчивым? А он когда-нибудь таким был? Он стал говорить с Бакуго лишь из своих убеждений, ведь те два вопроса, которые он хотел спросить и на которые маленький канонир отвечать не намерен, еще остались у него в запасе. Так что Кацуки даже не знал, что значит это “таким же разговорчивым, как и раньше”.
Но все же стал разговаривать.
На третий день - на второй день Мина решила, что пусть Кацуки поспит нормально - все пошло куда лучше. И в этом помоги записи адмирала.
- Ты их читал? - спросил Бакуго, подняв с земли один из листов, бегло пробежав взглядом по тексту. Просто расписан какой-то день. По часам. Вот же чудик этот адмирал.
- Да, - ответил Киришима и встал с койки, выхватив запись из рук маленького канонира зло смяв ее. - И порвал все его блокноты.
- Зачем? - задал еще один вопрос Кацуки, смотря, как комочек бумажки медленно стукается о деревянный пол и подпрыгивает, словно мячик.
- Потому что в них лишь напоминание обо всем, - прорычал Красная Акула и плюхнулся обратно на койку, положив себе руки на затылок, закрыв глаза.
- И что же там такого? - не унимался парень и вновь поднял комочек, повертев его в ладонях и развернув. Послышалось громкое шуршание, и листочек, уже мятый и потрепанный, принял прежнюю форму. Если вообще можно так назвать.
Маленький канонир перевернул его и посмотрел на обратную его сторону. Там, как оказалось тоже что-то есть. Написанная большими буквами во всю страницу, коряво, словно ее писал не адмирал, почерк которого был ровный и понятный, фраза:
Я так устал!
- Много чего. И это что-то бессвязное, - проговорил Киришима, все же открыв один глаз и глянув на блондина. - Он сам себе противоречит. Сам хочешь почитать или мне рассказать?
Вместо ответа Бакуго просто опустился на землю и взял еще один лист. Точно такая же, как и предыдущая: написано лишь, как прошел день.
Еще один. Тут уже интересней. Адмирал пишет о том, как же хочет поскорей поймать Красную Акулу, предвкушает, как приведет его к эшафоту. Наслаждается своими мыслями о том, как голова капитана пиратов будет висеть над главной площадью его родного города, как на нее будут глазеть и говорить: “Слава вице-адмиралу Мидории, что поймал этого мерзавца”. Мидория? Так вот значит как его зовут. Маленький канонир слышал лишь о Деку, но теперь он знает настоящее имя. Мидория… Звучит странно.
Шурша листами под своими коленями, Кацуки шарил по полу в поиске более выделяющейся записи. Искать долго не пришлось. Листок словно весь черный, будто на него чернила пролили, но лишь потом, приглядевшись хорошенько, парень понял, что это слова. Огромное множество всяких предложений, фраз, что не были связанны между собой даже по смыслу.