Да и… Киришима не знал, как описать то, что он чувствовал. Он ощущал, как мерно вздымается грудь Кацуки. Слышал, как тот сопит и мычит что-то себе под нос, но не просыпается, для удобства положив себе ладонь под щеку. Канонир горячий, его тепло чувствуется даже через рубаху.
Но все же укрыться не помешало бы.
Приобняв парня, Эйджиро приподнялся и наклонился вместе со спящим на руках, схватив покрывало, что смиренно ждало своего часа где-то около ног пиратов. Накрыв Бакуго, капитан улегся обратно и закрыл глаза.
Бакуго не перестает его удивлять.
***
Проснувшись ни свет ни заря, первое, что Бакуго обнаружил - так это то, что гамак слишком мягкий и отчего-то теплый. Разомкнув отяжелевшие после сна веки, Кацуки привстал, уткнувшись ладонью в ткань, и потер правый глаз. Повязка опять висела где-то на шее: это надо еще умудриться с ней уснуть…
- Очухался все же? - прошептал кто-то снизу, заставив парня вздрогнуть и широко распахнуть глаза.
Второе, что обнаружил канонир за утро - так это то, что гамак - вовсе не гамак, а он лежит на бедном Киришиме, что внимательно глядит в ответ. Канонир посмотрел сначала на себя, потом на капитана, затем вновь на себя. До него наконец дошло, что произошло. Парень закусил губу и попытался вскочить с места, чтобы хотя бы оказаться на полу, а не на мужчине, но рука, что схватила его за запястье, остановила внезапный порыв, заставив Бакуго посмотреть на Эйджиро.
- Может перестанем убегать и поговорим наконец? - вскинул одну бровь вверх он и сразу же отпустил Кацуки. На удивление, канонир никуда не убежал, но аккуратно сполз вниз и уселся на краю койки, глубоко вздохнув.
- А я вчера с тобой не поговорил? - удивился Кацуки и посмотрел на Киришиму, и тот тоже поднялся со спального места, присев рядом с ним.
- Ты сразу целоваться полез, - прыснул капитан, пока Бакуго, сощурившись, внимательно глядел на него. - Я даже слова вставить не смог.
Канонир неожиданно застыл и затих, над чем-то тщательно раздумывая. Киришима его не торопил и не сбивал с мысли, потому что сам, как бы странно не звучало, впервые в жизни не знал, что сказать или ответить. Тишина становилась давящей с каждым мгновением, и капитан уже было открыл рот, чтобы хоть как-нибудь разрядить обстановку, но Кацуки его перебил, внезапно спросив:
- Это правильно, что я тебя люблю?
Бакуго уже услышал ответ от Мины, но теперь хотелось услышать, что думает именно Киришима. Последний же, поболтав ногами, не заставил долго себя ждать.
- А что в этом неправильного? - пожал плечами Эйджиро, наклонившись и заглянув в лицо парню. - Я же тебя тоже люблю. А раз мы оба любим друг друга, то тогда… Это может быть неправильным?
- Мы можем оба ошибаться, - ответил Кацуки, но Киришима отрицательно покачал головой.
Мужчина склонился еще ниже и слегка коснулся чужих губ, почти тут же оторвавшись. Бакуго ничего не успел ни сказать, ни возразить - легкое касание и ничего более. Киришима внимательно посмотрел на него и, наклонив голову набок, спросил:
- Что чувствуешь?
Сердце бьется быстро-быстро, будто пытаясь вырваться из груди. По щекам прокатывается волна жара, и Кацуки ярко ощущает, что краснеет. Еще и дыхание сперло. А в мыслях стоит лишь слово: “Еще”.
Бакуго нервно закусил губу и прошептал:
- Я не знаю, как тебе объяснить.
Кацуки удивленно посмотрел на мужчину, пока тот, нежно взяв чужую руку, поднес ее к своей груди и приложил к сердцу. Канонир вскинул бровь, на что Киришима прошептал лишь коротко: “Чувствуешь это?”
Закрыв глаза, парень отдался ощущениям. И как только он это сделал, то очень ярко почувствовал это.
Под ладонью сильно-сильно колотится сердце Эйджиро. Оно рвется наружу и стучит о грудь, отдаваясь пульсацией и на чужой руке.
Бум. Бум. Бум.
Бакуго открыл глаза и посмотрел на Эйджиро, который все это время глядел на парня и следил за его реакцией, внимательно рассматривая его лицо.
- Наши сердца бьются вместе, - проговорил он и теперь сам приложил свою ладонь к груди Кацуки.
Точно такое же биение.
Бум. Бум. Бум.
- Мы чувствуем одно и тоже. А сердца врать не будут, - прошептал Киришима, оторвавшись, отпустив руки и наклонив голову набок. Он выжидающе глядел на канонира, слегка сощурившись, но теперь этот взгляд не пугал. Вовсе нет.
Да, сердца врать не будут. Бакуго еле заметно улыбнулся и посмотрел на капитана, что последовал примеру и тоже улыбнулся, обнажив свои острые клыки.
- Значит это любовь? - спросил Кацуки.
- Она самая, - подмигнул Эйджиро и тихо засмеялся.
Любовь, оказывается, лучше, чем канонир себе представлял. И ее он уже не променяет ни на что.
***
Волны шумно бьются о борт корабля и несут его далеко вперед. Ветер наполняет молочно-серые паруса, раздувая их до невероятных размеров, заставляя судно следовать лишь назначенному курсу и стремиться догнать свою цель. Палуба изредка поскрипывает, стоит волне качнуть ее чуть сильней, чем обычно.
Торговому кораблю, что попался на пути пиратов, придется несладко. Ведь за ним гонятся сам Красная Акула и пираты Фаллэн Энджел.
Вот запущен один абордажный крюк. Второй. Третий. Они все летят точно к цели и падают на палубу торговцев, противно скрипя и царапая новенькие доски. Пиратский корабль уже нагоняет и добыче, доступной и загнанной в угол, уже никуда не сбежать. Вот это легко разбойники сейчас наживутся!
Капитан, оглядев свою команду, достал саблю и поднял ее вверх, отчего лезвие ярко заблестело, отражая лучи солнечного света. Широко улыбаясь, обнажая острые как у акулы клыки, он жадно провел по ним языком и, подняв голову, громко крикнул в небо. Этот клич тут же подхватили остальные, подскочив к Красной Акуле и тоже вытащив свои оружия.
Вот уже и торговый корабль приближается прямо в их руки. Ну не удача ли это?
А рядом с Киришимой стоял канонир, по имени Бакуго Кацуки. Многие знают этого парня, потому что однажды он помог команде, предотвратив небольшой бунт, что вспыхнул прямо в океане. Для звания канонира - как некоторые говорят - он еще слишком молод и горяч. Может быть. Но кто сказал, что это мешает этому пареньку идти по тому пути, что он себе выбрал?
За свои года он уже смог много добиться, в особенности уважения со стороны команды. Он смог найти свободу и счастье. То, что многие люди годами ищут и найти не могут. А Бакуго смог. Ведь когда-то у него появилась надежда на эту свободу, и он последовал за ней. Кацуки ни о чем не жалел. Ни жалел о том, что бросил к черту все свои предубеждения и слова матушки и решил все же попытать судьбу, начать жить заново. Не жалел о том, что стал пиратом, частью этой команды. Не жалел, что когда-то зашел в каюту капитана и остался рядом с ним вопреки всему. Не жалел, ведь свободу он обрел, ту свободу, о которой столько лет мечтал, но не мог ее заполучить.
И сейчас вся команда стоит вместе: Киришима, Иида, Мина, Бакуго и все остальные пираты, что жаждут новой крови и сражений. Жаждут легкой добычи, которую сейчас получат. Они готовы к этому, уже давно.
А трос веревки, что когда-то висел на запястье канонира, что он сам отрезал и выбросил за борт, пусть плывет и дальше по океану. Ему не нужны воспоминания о том, что когда-то у него не было свободы. Воспоминания о том, что когда-то он жил жизнью, которая так была ему противна.
Теперь настала новая жизнь. Та, о которой Бакуго так мечтал. Может о любви он и не мечтал тогда, но так потрясающе, что она есть. Прекрасно, что он имеет человека, что будет идти с ним до конца и будет поддерживать эту самую свободу. Это так странно и необычно, но Кацуки это нравится.
Когда-то Киришима сказал, что даст ему полную свободу. И он не соврал. Он дал даже гораздо больше. Свободу и счастье. Ради них стоит жить и так стараться. Ведь раз есть свобода, то будет и надежда на лучшее, и счастье. Это Бакуго осознал в тот момент, когда приложил руку к сердцу Эйджиро.
Теперь Бакуго имеет и свободу, и счастье, ради которых стоит жить и так стараться. Да, однозначно стоит.