Чего-то ни к селу, ни к городу вспомнилось, как истерит дочка-подросток Рубцова по поводу покупки (немедленно!) новых босоножек - модных. Есть крепкие старые, но не модные: «Сами их носите!» Объясните подростку про качество. Но Маркс «качество» выстригал.
И смело шел дальше! Он требовал, чтобы я представил какой-то «простой труд» без качества - просто трату энергии - и всё. Я задумался. «Простой, «бессмысленный и беспощадный» труд, простая трата сил».
В округе не было ни одной знакомой дачницы, чтобы обсудить эту мысль - женщины порой смекалистей нас. Рядом была одна бабка Катя, но она - дура (телевизору верит, как попу). Да и заходить к ней опасно - непременно всучит молочка, зелень, редиску - только деньги летят. Сидишь потом с редиской, и диву даешься - где ум-то был?
«Интересно, а как ты объяснишь разницу между зарплатой ювелира и, скажем, землекопа?»
Я полистал оглавление - о рынке труда ни слова, кроме брошенного на ходу:
«помножь стоимость часа землекопа на столько-то раз». И всё. А сколько это: «столько-то», кто это устанавливает - молчит бородатый. Зато поет о «человеческой рабочей силе», (на ум сразу пришло: «лошадиная сила», видимо, термодинамикой дед заворожен был). А мне-то кажется - самое интересное: с каких таких щей мужики, менявшие коробку передач, содрали с меня шесть тысяч, а могли, паразиты, и восемь! И чего это юристы деньги гребут - есть ведь прожиточный минимум, вот и хватит им, болтунам... Правильная была советская власть.
Я все-таки надел дождевик, взял первый том под мышку, заряженное картечью ружье и вышел во двор. С неба лило. «Сколько же тебя там накопилось». Установив «Маркса» у поленницы, я сел на табурет на крыльце, тщательно прицелился в «И» и выстрелил. Дождь глушил все звуки, и выстрел не покатился вдаль, а тут же во дворе и осел к траве. Но спустя минуту я услышал далекий ответный выстрел - кто-то тоже маялся. «Я-то по Марксу стреляю, а ты куда?» Забрав искалеченную книгу, я вернулся в дом.
Картечина пробила толстую, на века изготовленную обложку и прошла через несколько страниц. Та страница, на которой она встала, показалась мне любопытной:
«Кто такие - эти потребители?»
Речь шла о том, откуда берется прибыль - мне было мало нужды у кого: у капиталиста или социалиста. Удивительно, но ответа на простой вопрос: «Откуда на счетах фирм, после выплаты зарплат и налогов берутся колоссальные деньги?» - не было.
Я лежал на диване и думал: «Наемные работники что получили, то и отдают - с них какая прибыль. Друг-товарищ буржуй тебе своего не даст. Кто же дает?»
Из-за забора побибикала машина - Рубцов приехал. «Ну, отлично, а то чуть не рехнулся тут с Марксом». Я пошел отворять ворота.
Уже темнело. Рубцов под струями дождя открыл багажник и выдал мне две тяжеленные сумки:
- Бегом отсюда!
Его светлая куртка быстро темнела, намокая.
- А я хотел предложить постоять, подискутировать... Погода философская...
Рубцов хохотнул, как он один умеет, подхватил еще какие-то пакеты и мы занырнули под навес и в дом.
- Я колбасы привез - не знаю, будешь ли, коньяк, но это на потом, и шмотье всякое - переодеться. Да, и деньги - Макар просил передать.
Рубцов выложил на стол пачку купюр.
- Спасибо, Граф.
«Граф» - его старая кликуха, еще по университету. Всегда был стильно одет, стильно говорил - граф, чего уж там.
«А, уж не отгадка ли это?» - мелькнуло в голове. Я задумчиво смотрел на Графа. «Очень может быть. Граф или король (или государство, пусть самое либеральное-разлиберальное) притаскивают невесть откуда мешки с золотом (или купюрами, чтоб вес поменьше был) и забрасывают в топку рынка, а мы (буржуины) пыхтим, выпуск сосисок увеличиваем».
- Чего уставился? Договаривались же: коньяк - после охоты. Или что? Или по чуть-чуть?
Он смотрел вопрошающе.
- А скажи-ка мне, Рубцов, есть ли страны без государств?
- Ты, я смотрю, двинулся немного головушкой от деревенского воздуха с кислородом или травку какую в огороде нашел диковинную. Давай, Лё, (он и второй слог произнес, но я его вам говорить не буду - некрасивый это слог и неприличный, а Рубцову нравится, вот тебе и граф), давай ужинать. Нам Татьяна курицу в фольге запекла.
Я стряхнул с себя морок марксизма, и мы отлично отужинали печеной курицей, споря, по обыкновению, о политике.
Ночью дождь прекратился и к рассвету погода установилась.
Мы пошли. Проходя мимо дома бабки Кати, Рубцов посвистал, и спустя мгновение к нам присоединился Дружок - старый пес покойного деды Васи, (Василия Макаровича, мужа Екатерины Андреевны). Был он дворняга, но охоту знал. Во-первых, был приучен к выстрелам, а во-вторых, и это главное! - вел себя «вежливо» - не гонял, где попало, не лаял и отлично брал след.