«Хорошо бы действительно укрыться от всех в каком-нибудь дремучем лесу, — мечталось ей втайне. — И тогда не нужно было бы делать операцию… Какая разница, как я выгляжу, если вокруг одни звери? Они умеют любить и некрасивых. Завтракала бы лесной клубникой, жарила на обед грибы, на ужин щелкала орехи. Как было бы здорово! Вот только зимой как выжить? Может быть, научилась бы…»
Но Геля понимала, что изменить свою жизнь таким образом она не решится. Другое дело, когда за тебя все устраивает дядя…
Во время утреннего обхода Анатолий Михайлович пообещал:
— Сегодня ты увидишь себя.
— Вы… — У Гели сорвался голос.
Но Медведев, как всегда, догадался, что она хотела спросить:
— Сниму с тебя все эти блямбы, и посмотрим, что у нас получилось.
— А если…
Он грозно навис над ней — лохматый и огромный, настоящий медведь:
— Вы что, девушка, позволяете себе сомневаться в моих способностях?
Геля сбивчиво заторопилась:
— Нет-нет! Я просто…
— Трясусь от страха, — закончил хирург. Заложив руки за спину, он прошелся по палате, то и дело оглядываясь на девушку. — Вполне естественная реакция. Должен сказать тебе, что ты — молодец. Лицо в эти дни не трогала, под бинты заглянуть не пыталась, не то, что твоя подружка.
— Какая подружка? — не поняла Геля. У нее вообще не было подруг.
— С подбородком. Дарья Николаева.
— А, да мы только раз и поговорили… А как у нее все прошло?
Остановившись возле окна, Медведев скромно улыбнулся:
— Операция, естественно, блестяще. А вот период заживления затягивается, потому что у этой девушки очень шаловливые ручки. Так и норовят что-нибудь повредить.
Геля призналась:
— Если честно, меня тоже тянуло посмотреть, что там…
— Чистосердечное признание смягчает твою участь.
— Но я ни разу не заглянула!
— Потому что умница. — Его большая рука осторожно прошлась по ее макушке. — Послушная девочка. За это ты получишь награду.
Она указала пальцем на свое лицо, все еще скрытое бинтами:
— Вот это?
— А что может быть лучше? Красота открывает перед тобой новые горизонты. Перспективы, о которых ты раньше и не мечтала. Фигура у тебя отличная…
— Правда? — удивилась Геля.
Она, сгорбившись, сидела на заправленной постели, одетая в свой старенький халат, и не могла понять, как доктору удалось разглядеть в ней что-то особенное.
— Абсолютная! Параметры просто модельные, только роста, может, чуть-чуть не хватает, но я не удивлюсь, если тебя пригласят поработать в какое-нибудь агентство.
— О! — Она деланно рассмеялась. — Позировать фотографам? Ходить по подиуму? Это не для меня.
Снова остановившись, Анатолий Михайлович посмотрел на нее в упор:
— А что для тебя?
Геля растерялась:
— Я… Я не знаю…
— Но чем-то ты же планировала заняться в этой жизни?
— Да ничего я не планировала… Была одна мысль, но, по-моему, это нереально… Мама у меня на кафедре в пищевом институте работает. Не преподаватель, а так… Лаборант. Она хотела, чтоб я туда поступила. Даже поговорила уже с завкафедрой.
Медведев приподнял густые брови:
— О-о, ресторанный бизнес!
— Да нет… У них там кондитеров готовят.
Ухмыльнувшись, он одобрительно прищелкнул языком:
— Сладкая жизнь! Не то что у меня: режь да кромсай.
— Вы создаете красоту! — заспорила Геля. — Что может быть лучше?
— К сожалению, бывают и неудачи…
Ее рука невольно потянулась к лицу. Заметив это, Анатолий Михайлович остановил ее жестом:
— Нет-нет, с тобой все в порядке. Тут я не подкачал. Но каждый наш пациент должен отдавать себе отчет, что хирург все-таки не волшебник. А некоторые больные требуют слишком многого. Сорок лет с лица не уберешь. Десять — пожалуйста. Двадцать еще куда ни шло… Но сделать из старушки нимфетку — это невозможно.
Уже на пороге палаты он вспомнил:
— Да, кстати! Пусть тебя не разочаровывает, что кожа до сих пор остается все такой же воспаленной. Гематомы пока держатся. И заживление еще идет, и лазером тебя пока не пошлифовали. Ты пока смотри только на формы — носа, подбородка и глаз, запомнила? Хочешь, я дам тебе вуаль? У меня специально припасена такая шляпка с вуалью, не слишком густой, чтобы черты лица не скрывала, а кожу затушевывала. В первый раз посмотришь на себя через нее. Согласна?
Геля неуверенно согласилась:
— Хорошо. А когда меня лазером полечат?