— Куда ты так торопишься? — кричал ей вслед молодой оператор. — У тебя дома дети плачут?
Геля весело обещала на ходу:
— Будут! Когда-нибудь…
И уверяла себя: «От Сережи должны родиться красивые дети». Но думать об этом все же было страшновато. Впрочем, о детях Геля задумывалась редко, пока ее мысли занимал один только Сергей.
Она бежала к метро так, будто поезд мог оказаться последним. И по эскалатору всегда бегом. Как школьница ходила со «сменкой», и переодевала кроссовки, чтобы каблуки не задерживали ее. Даже если удавалось сесть, расслабиться не получалось. Геля еще не привыкла к своему счастью, не научилась думать о нем, как о чем-то само собой разумеющемся. Каждая встреча воспринималась ею, как подарок судьбы, и в голове шумело ничуть не меньше, чем в прошлый раз. Ее изумляло, какой радостью вспыхивают глаза Сергея, когда он замечает ее в толпе.
«Так невозможно сыграть! — говорила она себе. — Он и в самом деле счастлив меня видеть. Господи, разве такое возможно?!»
Перед сном она теперь с наслаждением перебирала мгновения ушедшего дня. Так много счастья… Как страшно, когда так много счастья!
— У тебя такие красивые руки, — как-то сказал Сергей, когда они сидели в парке Искусств. — Я ни у кого не видел таких.
И начал целовать ее пальцы, а Геля едва не взвизгнула от счастья, ведь эта красота принадлежала только ей. Скальпель ее рук не касался. Сережа поднял голову, в глазах его была необъяснимая виноватость. Геля сжала его лицо ладонями:
— Что с тобой?
— Мне иногда страшно на тебя смотреть, — признался он почти незнакомым, глухим голосом. — Такая красавица — и я рядом.
Она ужаснулась:
— Что ты такое говоришь?!
Он улыбнулся, потом поджал губы:
— Я ведь обычный парень, ничего выдающегося. Я тебя просто не заслуживаю.
— Ты?! Обычный?
— Ну а какой же? Ни тебе косой сажени в плечах, ни двух метров роста. Разве сама не замечаешь?
Прижав его голову испуганным, почти судорожным движением, Геля быстро проговорила, целуя светлые волосы:
— Никогда не говори так… Вообще не заговаривай об этом, прошу тебя! Ты не понимаешь, что это для меня значит…
Он вывернулся:
— Что-то особенное? Так расскажи!
«Рассказать?! — ужаснулась она. — Никогда! Под пытками не расскажу. Чтобы ему начала мерещиться во мне девочка с чудовищным носом? Он ведь вспомнит… Не может быть, чтобы в его памяти осталось только имя…»
Тут-то ее и сковало страхом — имя! Ангелина не одна на этом свете, но вряд ли в Москве отыщется, кроме нее, Геля Арыкова. Сережа до сих пор не спросил, как ее фамилия… Просто не дошло до этого. Но рано или поздно он захочет это выяснить, и тогда он вспомнит, как орали в школьном коридоре: «У Арыковой нос во рту!» Он соединит ее имя с фамилией и ужаснется…
Геля ворвалась в номер, который все еще снимал ее дядя, уже заключивший какие-то очень выгодные контракты с русскими партнерами. Это задержало его, но он уже твердо решил улететь через неделю. Хватит ли недели?
— Дядя Володя, мне нужен новый паспорт! — выкрикнула Геля с порога.
Он не очень удивился этой просьбе, видимо, проигрывал в уме такую ситуацию, и, наверное, предвидел то, с чем столкнется Геля.
— Фамилию хочешь сменить? — бесстрастно поинтересовался он. — Отец тебе этого не простит, девочка моя.
— Отец поймет. — Это сейчас волновало ее меньше всего.
— Ты уверена?
— Нет… Но это не имеет значения!
— Для тебя-то, может, и не имеет…
Сбросив кроссовки, Геля подбежала к дивану, на котором он лежал со свежим номером «Коммерсанта», и присела так, чтобы снизу можно было заглянуть ему в лицо.
— Дядюшка… Я уже немного заработала, я сама за это заплачу. Если хватит… Только я не представляю, как к этому делу подступиться!
— Я тоже, представь себе! — буркнул он. — У меня легальный бизнес, я всякими махинациями не занимаюсь. А ты предлагаешь мне раздобыть фальшивый паспорт!
— Можно и не фальшивый. Меняют же как-то фамилии! Наверное, это можно сделать официально.
Он изобразил улыбку:
— Вот и чудно! Сходи в загс и все выясни.
— Сама? — ужаснулась Геля.