— И как вы собираетесь это сделать?
— Пф, мы — три самых сильных волшебника из ныне живущих. У нас хватит магии на что угодно, даже план не нужен. Переносимся к министру, авада кедавра ему в лоб, и всё.
— Я бы не придумал такой глупый план.
— Что в нём глупого? Том говорит, что так логичнее всего… — Поттер задумчиво провёл рукой по волосам, смотря перед собой.
— Решили, кто будет сверху? — неожиданно спросил Северус, серьёзно глядя на Поттера. — Пока получается, что Том.
— Что? — Гарри удивлённо посмотрел на профессора, часто моргая. С его лица даже сползла странная улыбка удовлетворения, не покидавшая юношу на протяжении всего повествования.
— Кто будет главным? — спокойно пояснил Снейп, забавляясь тому, как Гарри воспринял этот вопрос.
— А, ты об этом… — разочарованно протянул Поттер. — Разве это важно? Каждый доволен тем, что сможет делать, что захочет. Главное прийти к этому, не важно, как.
— Ты просто заладил «Том говорит, Том говорит». Это странно — теперь ты зовёшь по имени своего заклятого врага.
— Ты так говоришь, как будто он и твой враг тоже. А мне показалось, что вы дружили.
Снейп, не отвечая, пересел на кровать. Гарри внимательно смотрел на профессора.
«Мало того, что стал злой, как чёрт, так ещё и уйму времени проводит с Рэддом», — неожиданно подумал Северус.
— А ты ревнуешь? — с усмешкой осведомились вслух.
— Поттер, — смутился Снейп, — подслушивать — нехорошо.
— Не обязательно было так громко думать. Но вернёмся к моему вопросу, — Гарри подошёл к Снейпу и сел чуть ли не на него. — Ты ревнуешь?
— Нет, — не слишком твёрдо ответил Северус, отодвигаясь от Гарри. Но тот снова придвинулся.
— А мне кажется ревнуешь. Скажи, что ревнуешь, Северус? — Гарри посмотрел на губы профессора и облизнулся. — Ты нравишься мне больше, чем этот… — юноша неопределённо махнул кистью. — Хоть у него теперь и есть вполне себе симпатичная физиономия, я бы выбрал тебя. Только знаешь что… — Гарри медленно положил руку Снейпу на бедро. — Он проявляет интерес, а ты… — он повёл её в верх, с наслаждением наблюдая за своим движением, — а ты такой нерешительный… — Поттер оказался рядом с профессорским достоинством и замер, ожидая сопротивления. Но Снейп совсем не хотел сопротивляться. — Давай, Северус. Страстный, животный секс, никаких обязательств, только здесь и сейчас… Ты можешь быть сверху, снизу, можем чередоваться, главное…
— Без обязательств? — Снейп не дал ему договорить, убирая руку.
— Я хотел сказать другое, но суть ты уловил.
— Обратись к Тому, он с удовольствием удовлетворит твои извращённые потребности, — холодно ответил профессор.
— А ты без удовольствия?
— А я не удовлетворю. Разговор закончен.
— Как скучно, — сморщился Гарри, вставая. — Но раз так, видимо, действительно придётся обратиться к тому, кого я интересую.
Снейп смотрел на то, как Гарри уходит, стараясь сделать свой взгляд как можно более равнодушным, но сердце его болезненно билось в груди, умоляя остановить глупого мальчишку, пока тот не натворил глупостей.
Напоследок Поттер посмотрел на Северуса вызывающе, а потом, закрыв дверь, ушёл, радостно оповещая Рэддла о том, что он идёт. Снейп тяжело вздохнул. Всё происходящее казалось ему ужасным бредовым сновидением, которое он хотел прекратить, но не знал как.
Комментарий к Я готов к приключениям
Tokio Hotel – What If
========== Власть и личная месть ==========
Северус, тот самый Северус, который когда-то был одним из инициаторов жестокой мести неугодным, теперь отошёл на второй план, позволяя сладкой парочке, как он прозвал про себя Гарри и Тома, заниматься всем вдвоём.
Поттер больше не приходил для отчётов, проводя почти всё свободное время с Рэддлом. Их тянуло друг к другу как будто какой-то магией — так пытался оправдать их взаимный интерес друг к другу Северус, но на самом же деле им просто действительно нравилось общаться. Без того подтекста, который неустанно видел Северус.
Так казалось со стороны, потому что бывший Лорд, так легко отдавший корону молодому последователю, всё-таки имел виды на беспокойного Поттера, который постоянно дразнил его. Том не понимал, что всё это делается для того, чтобы вызвать в Снейпе ревность, которая, впрочем, была и так почти на последней стадии. Рэддл же видел в поведении Поттера игру, в которую он был совсем не прочь поиграть, с удовольствием оттягивая момент разрешения своего сексуального напряжения.
Всё разговоры, когда участвовали трое, сводились к тому, что «Том ещё немного наберётся сил, и мы нападём». Северус ещё один раз пытался уговорить Поттера притормозить, охладить пыл, но «Том говорил» не слушать старого профессора. И он не слушал. Потому что этот совет согласовывался и с его убеждениями.
Совсем последней надеждой Снейпа было то, что примитивный план не сработает. Он даже был готов снова вернуться в Азкабан, видя, что Поттер потерял последние моральные ориентиры. Северус стал играть своего рода совесть, потому что оригинальный ограничитель, очевидно, с концами отправился на покой, больше не проявляясь. Только вот новую совесть Гарри совсем не слушал.
Через 11 дней после воскрешения Лорда, они совершили подготовленное нападение. И, к разочарованию Снейпа, всё прошло на удивление гладко.
Как много раз твердил Гарри, власть оказалась скучной. Испугавшиеся могущества волшебники послабее без сопротивления приняли новые порядки, клянясь, что будут служить новому Лорду. Обоим Лордам, даже трём Лордам, лишь бы их оставили в живых.
В качестве профилактики, Поттер самолично проредил ряды министерства магии, комментируя свои действия тем, что им нужно безоговорочное подчинение, иначе — они сами видели, чем может кончиться сомнение. Старая добрая деспотия, основанная на страхе. Всем, кроме, конечно, Снейпа, этот вариант казался самым рабочим.
И он, как ни странно, работал. Никто не пытался их сместить. Увидев Поттера на стороне зла, люди поняли, что сопротивляться — не в их интересах. Спаситель перешёл на другую сторону, теперь на победу добра рассчитывать не приходилось.
Но Гарри не чувствовал себя отомщённым. Тёмная сущность настаивала на том, что живыми остались те, кто лично предал его. Злой змей, голос которого стал для Гарри вместо внутреннего, каждый день повторял, что мести требуют ещё два человека. Несложно догадаться, что этими людьми — своего рода навязчивыми идеями, как личный Моби Дик, — стали Рон и Гермиона.
После того, как Гарри не только выжил, но и пришёл к власти, они не появлялись. Они вообще исчезли, как будто их никогда и не было, но Гарри знал, к кому обратиться за информацией. В его распоряжении теперь были почти все волшебники и волшебницы Англии, за небольшим исключением тех, кто ещё верил в возможное возвращение света на позициях власти. К числу упрямцев относились и внезапные враги Поттера.
Их казнью он насладился особенно сильно. Он решил не просто поймать их чьими-то руками, чтобы убить в своих владениях. Нет, он не поленился проработать для жертв план — для каждого свой.
Гермиону он настиг на пути домой. С тех пор, как в министерстве стали заседать люди Поттера и Рэддла, она, конечно, перестала там работать. Теперь её делом была попытка вернуть всё обратно, исправить то, что с удовольствием разрушал Гарри. Она каждый день собирала последователей в секретном месте. Они обсуждали имеющиеся варианты, но каждый раз приходили к неутешительным выводам. Многие, видя безысходность ситуации, сдавались и переходили на тёмную сторону, переставая посещать эти анонимные собрания.
Были и особо упорные, которые ходили и не теряли надежду, пытаясь уговорить родных и знакомых сопротивляться и бороться. А были и те, кто играл на два фронта, сообщая Поттеру, который интересовался этими собраниями больше всех, что и как на них происходит.