— Ещё чего…
— Боишься?
— Чего мне бояться? — Гарри холодно посмотрел на него. У Снейпа от его взгляда пробежали мурашки по спине. Так же смотрел на него в своё время Рэддл — без тени сожаления, без раскаяния. В этих глазах была пустота.
— Действительно, — Снейп достал из кошелька купюру, которой должно было хватить за заказ Гарри. — Ты прав, нам пора.
— А мне теперь хочется посидеть как раз, — Гарри развалился на широком стуле и подложил ногу на ногу.
— Прекрати этот цирк, пошли.
— То цирк, то маскарад. Интересно, что дальше будет?
— Пошли, Поттер.
Гарри нехотя встал.
— Куда нам торопиться? — передразнивая Северуса, спросил он. Профессор, не отвечая, вышел.
Всю дорогу Гарри опять говорил какие-то глупости, чем без ножа резал переживающего за его человечность Снейпа. Он всё ждал, что вот-вот маска падёт, но, видимо, Гарри действительно не играл.
Когда они дошли до гостиницы, юноша стал молчаливее.
— Подумаем над тем, что осталось. Каждый в своём номере, — предложил Снейп, не зная, что ещё сказать. Поттер пожал плечами и ушёл к себе.
Северус, оказавшись в одиночестве, схватился за голову. Когда он произносил заклятие, он, конечно, не знал, чем кончится это принесении жертвы. Он думал, что Поттеру просто придётся немного помолчать, что его, пожалуй, сделает сдержаннее, спокойнее. Но молчание не закалило юношу, а скорее даже наоборот. Теперь он стал молчаливее по своей инициативе, но в глазах его появилось… нет, не появилось, пропало. В его глазах больше не горел тот добрый, ласковый огонёк, вынуждающий помогать всем, что бы не случилось.
Гарри стал заметно жёстче. Магическое молчание, а вернее то, чем оно закончилось, изменило его. Сам он, конечно, не заметил, что от его души как будто откололся маленький кусочек. Маленький, но очень важный, потому что приступы жестокости, заставляющие на всё вокруг смотреть со спокойным хладнокровием, были совсем не притворными.
Северус долго думал обо всём этом и ругал себя, раскаиваясь в том, до чего довёл Поттера. Ему почему-то не приходило в голову, что убийства и жертвы — обычные вещи на пути к тёмной власти.
— Снейп, — внезапно в дверь стали скрести.
— Заходи, — Северус сел прямо, разминая затёкшее тело, которое полчаса его мучительных размышлений не шевелилось.
Следуя приказу, в номер завалился Поттер. Он выглядел паршиво.
— Ты пьян? — догадался Северус.
— Мне было нужно, — посетитель приземлился в кресло, растекаясь по нему.
В груди Снейпа загорелся огонёк надежды.
— Зачем же?
— Я пришёл сделать признание, — вызывающе заявил Гарри.
— О чём же?
— О ком.
— О ком?
— О тебе, — юноша закусил губу. — Понимаешь, о чём я, Северус? А, Северус?
— Я надеялся ты страдаешь из-за того, что сделал, хоть я и не знаю, что там было.
— Хочешь, чтобы я страдал? — Поттер как будто оживился.
— Ты цепляешься к словам.
— Ехал грузовик, шла девушка, я мог крикнуть, чтобы попытаться остановить её, но не стал. Её сбили. Всё, конец. Всё равно я уже ничего не могу сделать, зачем страдать, — Гарри встал и подошёл к кровати, на которой сидел Снейп. — Ты знаешь… Мне стало вдруг так… легко. Легко, представляешь? Теперь я вот так вот могу прийти и сказать: Снейп, трахни меня, — он сел рядом, смотря в стену.
— Мне противно слышать это, — Снейп поморщился, тоже не смотря на Гарри.
— Ты же хотел, чтобы я страдал. Сделай мне больно, — последние слова были сказаны как-то истерично. Северус посмотрел на Поттера и заметил на его лице слабую тень муки.
— Тебе и так больно, я надеюсь.
— Северус…
— Я уже боюсь слышать своё имя из твоих уст.
— Пожалуйста, Северус…
— Я не знаю, чего ты хочешь, — Снейп повернул голову к Поттеру. Тот тоже взглянул на него, болезненно хмурясь.
— Знаешь, ты тоже хочешь, — Гарри прижал голову к груди профессора. — Ведь хочешь? — юноша стал гладить тело зельевара.
— Не стоит, ты пожалеешь, глупый, — Северус нервно сглотнул, но шаловливую руку убрал.
— Я давно хотел, но не хватало сил признаться.
— Теперь хватает? Легко стало? — разозлился Снейп, отстраняя льнувшее к нему тело.
— Я как будто впадаю в какой-то бред, не отвечаю за то, что говорю. Помоги мне, Северус… — стал оправдываться Гарри, понимая, о чём говорит собеседник. Его упрекали в бездушии, но сам Гарри не понимал, откуда в нём вдруг взялось это.
— Как я могу помочь? — смягчился Снейп. Он и сам, кажется, страдал не меньше.
— Приласкай, дай забыться…
— Ты выпил, достаточно с тебя забывания.
— Северус, — Гарри придвинулся.
— Хватит повторять моё имя. Гарри, ты пьян, иди к себе.
— Не уйду, пока ты мне не поможешь.
— Я не могу тебе помочь, всё зависит только от тебя.
— Поцелуй хотя бы. Я прошу хотя бы поцелуй.
Снейп решительно помотал головой.
— Потом приступы станут чаще, я уверен. Я больше не буду радоваться тому, что исполняется что-то, чего я хочу. Так сделай мне хорошо сейчас, пока я могу этим насладиться.
— Уходи, Поттер.
Гарри грустно усмехнулся и встал.
— Мерзкий слабый Поттер, — проговорил он прежним равнодушным тоном, как будто говорил не о себе. — Ты прав, я был слишком слаб. Больше этого не повторится.
========== Глаза, которые пытаются обмануть ==========
С того дня Гарри стал меняться. Снейп ради какой-то странной, извращённой забавы стал считать приступы доброты и раскаяния. За неделю, что прошло после принесённой жертвы, их было всего пять. В такие моменты Поттер вдруг переставал быть равнодушным ублюдком, который пугал Северуса своей бесчувственностью, и говорил о том, что не простит себя, что они, особенно он, совершают ошибку, которую потом будет невозможно исправить. Но каждый раз всё заканчивалось одинаково: юноша с отвращением говорил о своей слабости и снова пытался предложить себя Снейпу, как будто это как-то могло утихомирить боль, скрытую внутри. Северус с ужасом смотрел на то, во что превращается его напарник, и не знал, как ему помочь. Конечно, тот вариант, который предлагал Гарри — «трахни меня, ну, что тебе стоит; мне станет легче, клянусь» — он всегда отвергал.
Профессор и сам не понимал, почему ему вдруг стало так некомфортно с этим новым человеком, называющим себя Гарри Поттер. Зельевар никогда не был примером проявления эмоций, но отсутствие таковых у кого-то он сразу замечал и не мог воспринимать это спокойно.
Снейп с неудовольствием заметил, что Гарри медленно, но верно становился злее того мальчика, который, не понимая, что делает, до этого как-то умудрялся побеждать Волан-де-Морта. Теперь он был куда расчётливее, умнее и хитрее, чем тогда.
Он с упоением занимался всем сам, а в его глазах теперь всё время горел огонёк мести, зажжённый в нём сразу, как его решили сослать в Азкабан. Но тогда он лишь иногда мелькал, а теперь горел, не переставая. Гарри наслаждался приготовляемой местью, всячески стараясь приблизить её наступление.
Злобная сущность, которая теперь контролировала его поведение почти всё время, наконец, разгадала тайну карты. Всё оказалось куда проще, чем они думали: это была всего лишь карта дома Тома, куда они собирались отправиться на днях. Гарри с заметным разочарованием сообщил об этом Северусу, когда в дверь внезапно постучали.
— Ты кого-то ждёшь? — злобно озираясь, спросил Поттер.
— Если только твою адекватность, но она, судя по всему, не собирается возвращаться, — не смеясь, пошутил Снейп, примерно представляя, кто решил их посетить.
В дверь снова беспокойно постучали.
— Входите, — пригласил Северус, видя, как занервничал Гарри. Кажется, у него развивалась паранойя, впрочем, для неё были причины, но сейчас она активизировалась без повода, потому что зашёл всего лишь Шебус.