Ср.: “Письмо А. Гениса, М. Липовецкого и М. Эпштейна было адресовано коллегам по Академии Русской Современной Словесности (АРС’С), а вовсе не „Книжному обозрению” и содержало предложение выступить от имени гильдии критиков в связи с делом Сорокина „в защиту творческих прав писателя на обращение к любой теме и использование любых стилевых средств”. Впрочем, содержалось и второе предложение: написать некий текст, под которым подпишутся лишь желающие. Я была на том собрании [АРС’С], где обсуждалось предложение. Решили, что живущие в Америке члены АРС’С не слишком внимательно читают своих российских коллег: иначе бы заметили, что большинство из них уже высказались и по поводу Сорокина, и по поводу „Идущих...”, и по сути обвинений. При этом мнения критиков далеко не во всем совпали, что уже делает идею коллективного заявления несколько странной. Короче, из двух предложенных Генисом, Липовецким и Эпштейном вариантов действий выбрали второй. В результате в „Новом времени” от 20 октября и появился [другой] текст под скромным названием „Экспертиза не по заказу”, уже предназначавшийся для печати и подписанный не тремя, а восемью именами. Не знаю, зачем „Книжное обозрение”, пытаясь раздуть скандал, тиснуло чужое письмо, снабдив его невразумительным комментарием насчет „единства партии”, которое оберегает АРС’С. В данном случае как раз свобода ставилась выше единства”, — с удивлением пишет член АРС’С Алла Латынина (“Чемодан консервов” — “Время MN”, 2002, № 191, 22 октября).
Упомянутое выше заявление восьми членов АРС’С — Андрея Арьева, Александра Гениса, Андрея Зорина, Марка Липовецкого, Самуила Лурье, Владимира Новикова, Евгения Шкловского и Михаила Эпштейна — под названием “Экспертиза не по заказу” см.: “Новое время”, 2002, № 2969, 20 октября <http://www.newtimes.ru> В частности: “Негативное эстетическое отношение к поэтике Сорокина не может служить оправданием равнодушия к судьбе коллеги”.
Мне он — не коллега.
Виктор Островский. С чем вы, мастера культуры? — “Дело”, Санкт-Петербург, 2002, № 247, 23 сентября <http://www.idelo.ru>
“[Никита] Михалков и есть современная Россия”.
Валентина Пашинина (г. Сыктывкар). Звенел загадочным туманом. О нерасшифрованных письмах Есенина. — “Литературная Россия”, 2002, № 40, 4 октября.
Темные места, о которых исследователи “стараются вообще не говорить”, — в письме к Жене Лифшиц 1920 года, в письме к Мариенгофу из Саратова по дороге в Туркестан, в последнем “письме-шараде” Чагину из психиатрической больницы, в дурашливых письмах к Повицкому.
Среди прочего: “Дорогие мои... дорогие... хорошие!” из есенинского “Пугачева” — это подлинные слова руководителя тамбовского крестьянского восстания Антонова, “произнесенные им при прощании с соратниками”.
Лев Пирогов. Буки и бяки. — “НГ Ex libris”, 2002, № 36, 10 октября.
“<...> у либерально-консервативной критики не сохранилось языка для описания актуальной истории литературы — литературы в ее социальном аспекте, литературы как выражения и продолжения идейной и общественно-политической борьбы”.
“Роковая роль английского Букера в нашей литературной судьбе состояла в самом факте учреждения премии „за лучший роман” в голодной и на все готовой России начала 90-х. Устоявшийся буржуазный жанр, который Гегель определял как сугубо частный конфликт „между поэзией сердца и противостоящей ей прозой житейских отношений”, весьма мало отвечал требованиям того революционного времени. В условиях, когда ломалось культурное мировоззрение целой нации, было возможным появление принципиально новых литературных форм — вместо этого нам предложили тапочки и диван”.