Геопоэтическая (от слова «поэтика») проза поэта — Стамбул, Петербург, Москва, Тбилиси, Венеция, Прага, Лиссабон, Париж, Дубровник и т. д.
«Закат Европы тих и живописен.
Солнце, описав круг над устьем Тежу, медленно заходит за спину Христа и раскрывает на небе веер лучей. Тридцатиметровый монумент поднимается над горой и зависает в лучах славы (как точно выбрано место). Шоу продолжается примерно с минуту, потом веер аккуратно складывается, солнце опускается в Атлантику, и свет в небе гаснет.
В Европе наступает ночь» («Лиссабон»).
«Эта книга могла бы называться „Каталог исчезнувших звуков“. В нее вошло бы краткое, но красочное описание звуков, которые ушли (уходят) из нашей повседневной жизни, но еще не исчезли (но могут) из нашей активной памяти» (из авторского предисловия).
.
.
Ролан Барт о Ролане Барте. Составление, перевод с французского и послесловие Сергея Зенкина. М., «Ad Мarginem», 2002, 286 стр.
Литературный портрет всеевропейского интеллектуала — рефлексия по поводу собственной жизни, себя в этой своей жизни, самого дискурса, в котором происходит эта рефлексия. «Комментировать себя — какая скука! У меня был только один выход: переписывать самого себя — издалека. Очень издалека, из нынешнего момента; прибавлять к своим книгам, воспоминаниям, текстам новый акт высказывания, никогда не зная, то ли я говорю о своем прошлом, то ли о настоящем… Нимало не углубляясь, я остаюсь на поверхности, потому что на сей раз речь идет обо „мне“ (о моем „я“), тогда как глубина принадлежит другим».
Поль Вирилио. Информационная бомба. Стратегия обмана. Перевод с французского И. Окуневой. М., «Гнозис», 2002, 191 стр., 1500 экз.
Книга современного французского культуролога, а также специалиста по фортификации, архитектуре, военным технологиям и урбанизму, бывшего директора Парижской специальной школы архитектуры, одного из самых известных и переводимых в Европе французских интеллектуалов. «Рубрика — „диагноз современности“. Жанр — „тезисы“. Амбициозная попытка учредить язык нового тысячелетия. Неологизмы: „телеприсутствие“, „глобалитаризм“, „трансполитика“, „метагеофизика“, „метаполитика“, „метаполис“, „трансгоризонт“, „социокибернетика“, „кибермир“, „кибербомба“, „киберпреступление“, „трансчеловек“. Очень по-французски: диагноз („кризис“) поставлен, но при этом не совсем ясно, каковы же все-таки нозологические установки автора: „кризис“ — это „болезнь“ или это „мутация“, „рост“, „эволюция“? Современная наука: установка не на „истину“, а на „эффективность“ или, что то же самое: не на „аналоговое“, а на „цифровое“. Раньше наука „устанавливала“, „открывала“ и „представляла“, сегодня мы имеем „устранение истины“ и „ускорение реальности до полного исчезновения“» (Роман Ганжа — «Русский Журнал»).
Леонид Гроссман. Рулетенбург. Повесть о Достоевском. Роман-биография. М., «Захаров», 2002, 288 стр., 3000 экз.
Давно не переиздававшаяся, написанная в 1932 году книга исследователя жизни и творчества Достоевского, автора одной из его жэзээловских биографий, известного литературоведа Леонида Петровича Гроссмана (1888–1965). Рулетенбург — «псевдоним» Баден-Бадена, связанного с увлечением писателя азартной игрой.
Зиновий Паперный. Тайна сия… Любовь у Чехова. М., «Б.С.Г.-Пресс», 2002, 334 стр., 5000 экз.
Последняя подготовленная к печати при жизни (в 1996 году) работа Зиновия Паперного — книга о любви в жизни и творчестве Чехова, в частности, об истории и характере взаимоотношений Чехова с Лидией Мизиновой, Татьяной Щепкиной-Куперник, Лидией Яворской, Еленой Шавровой, Верой Комиссаржевской, Лидией Авиловой, О. Л. Книппер-Чеховой. Использованы материалы писем, свидетельства самих героинь, воспоминания современников, а также записные книжки Чехова и тексты его художественных произведений.
Игорь Померанцев. Радио «С». М., «МК-Периодика», 2002, 288 стр., 5000 экз.
Книга известного радиожурналиста, а также поэта и эссеиста, вышедшая в серии «Современная библиотека для чтения» с пометкой «нон-фикшн». «Я больше всего люблю человеческий голос. Он бывает жарким, морозным, моросящим. В нем есть свои глубины, темноты, мерцание. По долгу службы я часто записываю голоса на пленку. По голосу, как по пульсу, я сужу о людях, об их душевном здоровье… Делиться тем, что услышал, к чему прислушивался, во что вслушивался, — большая радость». В своей книге Померанцев сделал рискованный шаг — он перенес записанные им голоса на бумагу, подготовил их как литературные тексты. Получилось более двух десятков «Разговоров на тему», экзотический пока жанр, когда двое-трое-четверо высказываются на какую-то одну тему, скажем, «Люди сервиса» (музыкант И. Кондаков, бывший кремлевский метрдотель А. Саттар), «Мой папа — гений» (художник О. С. Прокофьев, менеджер М. Фрост, оперный певец и переводчик Д. В. Набоков), «Лондон глазами русских лондонцев» (философ А. Пятигорский, писатель З. Зиник, двойной агент О. Гордиевский, бизнесмен А. Шлепянов, сотрудник Би-би-си Сева Новгородцев) и другие.