Он медленно, с усилием развернулся и пошел к крыльцу.
— Ну вот, — расстроенно поморщился Андрюха. — Встретились... Наташ, поговори с ним. Нельзя ведь так. Не встреча друзей, а мученье какое-то.
— Спать его надо уложить, — сказала жена Сергеева.
— У него такой график тяжелый, — стала оправдывать Наталья, — днем репетиции, вечером спектакли. Еще и детские по выходным. Психологически очень трудно.
Все оглянулись на Володьку.
— Володь, погоди! — позвал Андрюха.
Володька запнулся о неровно положенную плаху и рухнул. Голова ударилась о приступок крыльца. Раздался тупой, но громкий хлопок.
“Оп-па! — повеселел Сергеев. — Началось!”
К Володьке подбежали, потянули вверх. Тяжелый, обмякший, не пытается сам подняться. Висит на руках. Неразборчиво, бесцветно мычит... Усадили. Правая сторона лица быстро потемнела и стала опухать.
— Что же ты делаешь! — плачуще говорил Андрюха. — Ты меня слышишь? Володь?
— А-ай... больно...
Наталья увидела лицо и взвыла.
— Повели в дом, — с удовольствием командовал бородатый. — Уложить надо. Андрюш, свинцовая вода есть?
— Да откуда...
— У него спектакль в воскресенье! Го-осподи! — сухо, без слез рыдала Наталья. — Сделайте что-нибудь!
В прихожей столкнулись с Максом. Сергеев заметил его презрительный и брезгливый взгляд, плоскую бутылочку коньяка в руке... Завели Володьку в спальню, под руководством Максовой девушки — “не сюда, не сюда!” — положили на раздвинутое кресло-кровать. Обернули голову мокрым полотенцем... Сергеев проверил Дашку. Она спала на дальней тахте, в уголочке. Из капюшона торчал остренький носик и круглые, как шарики, щеки. Сергеев наклонился к ней, прислушался: дышит? Дышала...
Подождал, пока Володька перестанет стонать и ругаться и уснет, и вышел.
— Вы с ночевкой, что ли, приехали? — спрашивал Макс, свинчивая крышку с бутылочки. — С ребенком?
— Мы с Андреем заранее договорились обо всем, между прочим, — ответила жена Сергеева.
— А что? — пошла в атаку Наталья. — Проблемы какие-то?
— Да нет... Но надо определиться со спальными местами. — Макс посмотрел на Андрюху; Андрюха сидел, подперев рукой подбородок. — На улице уже холодно спать... Так, сколько нас получается?
Считать никто не стал. Макс налил себе и своей девушке коньяку, жестом предложил остальным и тут же поставил бутылочку на стол. Сергеев плеснул водки бородатому, Андрюхе, Наталье, себе. У жены вино еще было. Саня вяло мусолил кусок шашлыка...
— Что, давайте за знакомство, что ли? — Макс кивнул на свою девушку. — Настя, моя невеста.
— Уху, — саркастически произнесла Наталья.
— Ждем, кстати, ребенка.
— Да? Правда? — удивленно и искренне заинтересовалась жена Сергеева. — И на каком месяце?
— Почти шесть, — смущенно сказала Настя.
— Хорошо-о. А у нас дочке четыре недавно исполнилось.
Теперь Макс удивился:
— Ты опять родила?
— Представь себе! А ты не заметил? Там спит, на тахте, сверточек...
— Когда это вы успели?
— Со стороны это всегда незаметно, а если рассказывать, как и что...
— Расскажите, пожалуйста! — с боязливым любопытством попросила Настя.
— Беременным лучше не знать. Все сами увидите.
— Ой, не пугай, не пугай! — Макс поднял рюмку. — Мы и так трясемся. Ну, тогда за детей!
Только выпили, жена заволновалась:
— Никит, сходи глянь, как она там. Вдруг Володька...
— Я посмотрю, — вскочила Наталья. — Может, все-таки примочку какую-то сделать? Что помогает от синяков?
Ей не ответили.
Снова сидели молча. Бородатый глядел насмешливо, он словно бы чего-то ждал и был доволен напряженностью. Жена Сергеева явно готовилась к ссоре с Максом, но ее сдерживала беременность его подруги и присутствие за столом сына. И уже раза два она спрашивала:
— Саша, ты спать не хочешь? Иди ляг с Дашенькой.
— Не хочу, — бубнил он, а потом вдруг спросил Макса: — Дядя, а вы поиграете?
— Что, малыш?
— Вы на такой играли. На досочке...
— На гуслях?
— Угу, на гуслях.
— Ух ты! — неожиданно для себя поразился Сергеев. — Ты действительно помнишь? Сань?