О, наивная вера в слово! Скажи еще: «вначале было Слово». Вначале было насилие, потом было насилие, насилие на этой земле не прекращалось никогда… Но если я, к примеру, не хочу участвовать в насилии? Я обращаюсь все-таки к слову. Еще одна попытка российского интеллигента… Но — скажите на милость, какие у меня есть альтернативы? Какие вообще могут быть альтернативы, когда свобода здесь реализуется только на уровне индивидуального сознания?!
Вот я и реализую свою свободу, пытаясь начать разговор.
Все остальное, в сущности, не важно. За исключением задания редакции: написать о наскальных рисунках Гобустана. Потому что Гобустан — это круто.
Вы слышали когда-нибудь про Гобустан?
Ну или хотя бы интересовались наскальными рисунками?
Поверьте, это — одна из самых занимательных вещей в мире.
Ибо мы тут имеем дело с очень сложными — и, как правило, непонятными — потоками мифологического сознания. Австралийские аборигены до сих пор живут в реальности мифа, начало которого они называют «временем сновидений», и до сих пор общаются с магической реальностью с помощью рисунков.
Гобустан — это место, где найдено около 6 тысяч наскальных изображений глубокой древности. Есть рисунки, которым не меньше 25 тысяч лет. А вышло вот как. Два классных фотографа, которых пригласил журнал «Баку», издающийся в Москве для азербайджанской диаспоры, поехали на разведку в Азербайджан, чтобы поснимать что-нибудь интересненькое. Их привезли на Гобустан, и их вставило… Но они не стали торопиться. Дело было в ноябре. Они обдумали, как лучше выставить свет, чтобы волшебство этой наскальной росписи было явлено читателю действительно как чудо. Снимали ночью, с пятью или шестью подсветками и огромной желтой луной в небе. Когда они привезли съемку, в редакции ахнули. Оставалось только одно: написать к этим снимкам текст. Стали искать автора — не могут найти. И красота, отснятая фотографами, рисковала состариться, так и не найдя интерпретатора, способного членораздельно написать несколько абзацев про то, что они увидели.
Но тут в редакцию зашла одна моя знакомая и как-то кстати вспомнила обо мне: вы, говорит, ему позвоните. Он из таких. Он напишет.
А все дело в том…
Прости, читатель, я забыл рассказать, в чем, собственно, дело.
Одним из самых удивительных приключений, которые случались со мной в жизни, стала поездка в дельту Волги в сентябре 2000 года. Вы представляете себе, что такое дельта Волги? Ничего вы не представляете! Это джунгли, сквозь которые можно пробираться только на лодке по протокам и заросшим тиной ерикам, это стены желтого камыша, жалкие островки суши, обугленные молнией деревья. Это розовые, похожие на нераспустившиеся девичьи груди цветы лотоса и сонные полуденные колоды разломившихся вековечных ив с вывалившимися наружу высохшими осиными сотами. Это бесконечно разнообразный мир бликов и отражений, оттенков голубого и зеленого, переливающихся в жидком зеркале воды, звездная бездна, удвоенная все тем же неподвижно-струящимся зеркалом, удары ветра с большой воды и, наконец, открывающийся глазам бесконечный, распаханный ветром желтоватый простор «степного моря», Каспия.