Максим Калашников, Сергей Кугушев. Одухотворенные пули. Отрывок из книги “Третий проект. Спецназ Всевышнего”. — “Завтра”, 2006, № 26, 28 июня.
“Мы создали им [немцам] мир, где они потеряли силу. Почитайте нашу фронтовую прозу. Воспоминания солдат, офицеров, солдат и генералов переднего края. Командир дивизии казах Момыш-улы совершает волшебное действо. Он рассматривает полевую карту, отыскивая позицию, за которую можно зацепиться в обороне. И видит: негде. Дальше, на краю карты, — что-то темное. Это уже Москва, ее кварталы. И тогда казах на глазах у всех отрезал эту часть карты и сжег ее. Все, сказал он, дальше для нас земли нет. И не просто земли — а мира вообще. Мы дошли до края света, до Стены Мрака, до последней границы Вселенной. И теперь надо драться. Момыш-улы прочертил конец мира. А предел мира страшен. Потому что даже смерть — не конец. С точки зрения православных и мусульман тебя за гробом ждет иная жизнь. А здесь — все. Полный мрак”.
Максим Кантор. “Не ищите у меня прототипов”. Беседовала Ольга Рычкова. — “Литературная газета”, 2006, № 24, 21 — 27 июня <http://www.lgz.ru>.
“А вообще-то я писал роман [„Учебник рисования”] не о современной богемной околотворческой публике — она, скорее, является фоном, а о европейской христианской культуре, о том, что произошло с идеей европейского гуманизма. <…>
— Наверное, вы так сроднились со своими героями, что жаль расставаться?
— Некоторые из них перейдут во второй роман. Он посвящен мировой войне — и Первой, и Второй, которую я рассматриваю как одну большую. Это была не просто война, а пересмотр всей концепции развития Запада, и без детального анализа того, что произошло с 1914-го по 1945-й, трудно понять ХХ век”.
Олег Кашин. На Дне. Почему мы празднуем День России. — “Русский Журнал”, 2006, 9 июня <http://www.russ.ru>.
“Мы празднуем День России, чтобы показать, что мы — современная нация, которой чужды заскорузлые привычки, нация, готовая к переменам и нововведениям, нация, способная каждый раз по-новому смотреть на вещи, нация, которая сама моделирует свое будущее, сама в режиме реального времени формирует свои традиции. <…> Мы празднуем День России, потому что суверенитет стал нашей ключевой ценностью. Мы понимаем, что если центр принятия решений, касающихся России, будет находиться вне страны, то никакой России не будет. А России не может не быть, потому что мы — это и есть Россия”.
Николай Коляда. “Хочу, чтобы все было настоящим”. Беседу вела Ильмира Болотян. — “Литературная Россия”, 2006, № 24, 16 июня <http://www.litrossia.ru>.
“Это родилось где-то на пятнадцатой репетиции. Я проснулся утром, пошел в цветочный магазин, купил много-много земли, рассыпал ее по сцене, налил воды, велел актерам разуться, включил музыку и сказал: „Ходите, танцуйте”. И они начали топтаться по грязи. А потом и деньги стали грязью. Когда во втором действии Хлестаков буквально насилует Марью Антоновну и Анну Андреевну, они тоже становятся грязными. В финале — грязью забрасывают голых Добчинского и Бобчинского — нашли „стрелочников”. „Кто первый выпустил, что он ревизор?” — спрашивают чиновники. Они везде ставят неправильные ударения, как и наши чиновники. „Вот кто выпустил!” — и их раздевают и закидывают грязью. Вот кто виноват, Бобчинский и Добчинский. Мы-то не виноваты: все сидим в калошах, грязи… И они все время моют, моют, моют… <…> Ягодин берет грязь в руки, говорит: „Арбуз… на столе арбуз, семьсот рублей арбуз!” — раз, и грязью себе в лицо. Все это смотрится грязно, мерзко, а сверху еще посыпается детской присыпкой, которая смотрится как кокаин. И Хлестаков превращается в какого-то монстра, в какого-то одного из наших правителей… Он похож, кстати, на одного из наших правителей, не будем его называть. Пришел, всех изнасиловал, оттрахал, такой циничный, мерзкий, и исчез. Ему на все наплевать. Такое мерзкое, циничное чмо. <…> Когда мы ставили „Ревизора”, мы были потрясены текстом. Он настолько современен, настолько точен!..”