ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ДНЕВНИК ДМИТРИЯ БАВИЛЬСКОГО
Первая посмертная ретроспектива Дмитрия Александровича Пригова “Граждане! Не забывайтесь, пожалуйста…” в Московском Музее современного искусства (филиал в Ермолаевском переулке)
ще год назад казалось, что Пригова много и он везде — в музеях и в телевизоре, в галереях и на тусовках, теперь же везде и едва ли не всегда ощущается фантомная недостаточность главного концептуалиста всея Руси.
То ли Дмитрий Александрович так приучил всех к своему присутствию, то ли действительно долгое время Пригов был “нашим всем”, выполняя роль не то культурного московского домового, не то аттической соли, придавая съедобность любому блюду, но теперь его отсутствие кажется зияющим, особенно трагичным.
Для Дмитрия Александровича же всегда было важно сидеть сразу между всех существующих жанровых стульев и ниш, объединяя собой разрозненные и разобщенные художественные и литературные сообщества. К тому же нельзя забывать, что Пригов — концептуалист: работа с языками и готовыми культурными блоками для него важнее внешней яркости, занимательности.
Перед Екатериной Дёготь, куратором первой ретроспективы Дмитрия Александровича, стояла сложная задача: во-первых, отразить его во всех проявлениях, во-вторых, сделать экспозицию зрелищной и театрализованной. Вышла выдающаяся выставка, один из лучших виденных кураторских проектов, разыгранный как по нотам.
Из всего многообразия приговского наследия Дёготь отобрала повторяющиеся вариации одной и той же темы — дыры, раны, темные пятна, проступающие на поверхности капли, зияния.
Дёготь показывает Пригова последовательным учеником Малевича, его абстрактных композиций с нарастающими черным и красным, способными вместить все возможные и невозможные изображения и смыслы. Метафизическое напряжение (и даже отчаяние) нарастает от этажа к этажу, разрешаясь в конце экспозиции, где из копий знаковых поэтических сборников-книжечек Д. А. П. выложена целая стена плача.
Широкая лестница филиала Музея современного искусства в Ермолаевском переулке украшена небольшими (размером с сигаретную пачку) табличками с приговскими лозунгами, которые Дмитрий Александрович некогда диссидентски развешивал в виде объявлений на советских троллейбусных остановках, из-за чего стерильно-белые поверхности напоминают березовые штрихпунктиры.
Каждый этаж, затакт, начинается закутком с видео, где Дмитрий Александрович, как живой, кричит кикиморой и перечисляет всех умерших.
На первом (формально — втором) этаже развесили несколько графических серий, объединенных одним и тем же элементом. Проступанием темного (чаще черного, но в одной, интерьерной, серии “Интерьеры с каплями крови” — красного) пятна поверх репродукций с картинами русских пейзажистов (“Русские пейзажи с именами” и “Русские пейзажи с оком”), романтических полотен (“Романтические пейзажи”), циклов “Германия” и “Рисунки скотчем”, где зияния и нарушение аутентичного содержания выполнены скотчем. Нарушение целостности того или иного изображения несет известные приговские символы — имена художников классической традиции, Божье око или же просто чернильную кляксу, которая растекается поверх реалистических изображений буквальным проявлением потустороннего.
Словно бы его не устраивает одномерность жизни и искусства, словно бы за красочной поверхностью обязательно должны оказаться второй и третий слои, фонящие и сквозняком выносящие сюда, на поверхность, следы первопричин и первообразов.
Так, сквозь привычные изображения, проступают Вечность и толща классических традиций, помноженных на субъективность восприятия: каждый видит в том, что видит, нечто сугубо свое, особенное.
Заданная торжественным началом тема подхватывается и развивается на втором этаже, начинающемся видео с перформансом, где Дмитрий Александрович, булькая и задыхаясь, просит: “Эту чашу мимо пронеси, ну пронеси, пожалуйста...”
Основное экспозиционное пространство занято многочисленной черно-белой серией “Фантомных инсталляций”, рисунков с проектами несуществующих, завиральных объектов. Хотя, с другой стороны, хтонический Зверь, выставленный в прошлом году на выставке “Верю” (экскаватор, накрытый черной тканью), сконструирован и тут, значит, проекты вполне съедобные, осуществимые.