Выбрать главу

Ждать пришлось еще час.

Лосев и Кругликов молча стояли у поручней дебаркадера и напряженно вглядывались в даль. Темнота сгустилась еще сильнее, и Лосеву казалось, что ее уже можно потрогать руками, а вместе с тьмой возрастала какая-то странная зябкость, которая заставляла запахнуть посильнее куртку, поднять воротник и все равно дрожать от холодной речной сырости.

Когда пароход “Желябов” подошел к пристани, Лосев замерз и устал так сильно, что мог думать только о теплой постели. А как только матросы отдали швартовы и перекинули на дебаркадер трап, он, следуя за Кругликовым, вошел в теплое нутро парохода и почувствовал, что глаза у него закрываются сами собой.

 

Но заснуть сразу Лосеву не удалось.

Едва они расположились в каюте, Кругликов достал из саквояжа бутылку мутной жидкости (Лосев никак не мог понять, где тот ее раздобыл), взял два стакана, стоящих на столе рядом с графином, и наполнил их до краев.

— Выпьем, — сказал он, взял стакан и быстро осушил его.

Лосев выпил полстакана, а больше не мог. Он вообще почти не пил, а эта жидкость имела такой специфический вкус и запах, что он почувствовал себя плохо.

— Я немного проветрюсь, — сказал Лосев и вышел из каюты. Голова закружилась, и его стало немного мутить.

 

Лосев вышел на палубу и прошел ближе к носу, чтобы воздушные массы, движущиеся навстречу идущему пароходу, немного освежили его. Вбирая холодный воздух полным ртом, Лосев наконец почувствовал, что ему стало лучше. Голова немного прояснилась, и внутри как-то успокоилось. Решив больше не пить этой дряни, Лосев пошел в каюту.

Войдя, он увидел, что Кругликов сидит на своей койке и, держа в правой руке опасную бритву, замахивается, чтобы полоснуть ею по левой. Точным прицельным ударом ноги Лосев выбил бритву, которая откатилась куда-то в угол. Кругликов схватился за ушибленные пальцы, а Лосев, глядя на его статную фигуру, подумал, что, если придется драться, дело плохо.

Но Кругликов драться не стал. Он сел на койку, закрыл лицо руками и зарыдал.

— Аркадий, что с тобой? — крикнул Лосев.

— Не могу. Они сведут меня с ума. Почему они не оставят меня в покое?

— Да кто они?

— Люди, которых я убил. — И, сделав паузу, Кругликов добавил так тихо, что Лосев едва расслышал: — В детстве.

 

Однако усталость и напряжение дня все же дали знать о себе, и Кругликов наконец упал на койку и уснул. Тогда Лосев поднял бритву, положил ее себе под матрац, лег и сразу же провалился в бездну тяжелого сна.

 

9

 

Сойдя с парохода днем в половине четвертого, Лосев решил сесть на трамвай и ехать домой. Чувствовал он себя неважно, голова гудела и шумела. Кругликов, который выглядел мрачным и подавленным, сказал, что у него дела в районе Набережной, попрощался и ушел. Лосев пошел в сторону проспекта, пересек проезжую часть и подошел к трамвайной остановке. Через минуту приехал трамвай, но Лосев передумал садиться и решил сначала зайти в редакцию, которая располагалась недалеко от остановки.

Вдруг там сообщение от Комаровского, подумал он.

И действительно, едва он зашел, Иван Степанович протянул ему листок, на котором было написано: “Отправление в пятницу в 15.00. Левый берег, товарная станция”.

Лосев хотел было уйти, но Иван Степанович остановил его и показал лежащий на столе свежий номер газеты, на развороте которой красовались фотографии лесотехнического института.

— Молодец, — сказал Иван Степанович. — Снимки классные! Особенно этот. — Иван Степанович ткнул пальцем в студента, лежащего на кровати с книгой в руках.

Лосев взял газету в руки и ничего особенного не увидел. Снимок как снимок… Смутила только надпись: “Новое культурное поколение страны социализма”.

— На кровати с книгой, зато в сапогах, — продолжал Иван Степанович, — и видно, что сапоги не очень чистые, а покрывало, наоборот, еще не очень грязное. Действительно новое культурное поколение.

“Как же я не подумал об этом?” — спросил себя мысленно Лосев.

 

Он уже взялся за ручку двери, но остановился и после колебаний рассказал с некоторыми сокращениями о поездке в Коврогоры.

— В общем, вы были правы, — сказал он в завершение.

Вместо ответа Иван Степанович достал из ящика стола книгу и протянул ее Лосеву: