Но это я начал как-то с середины не с середины, но уж точно не с начала. А начало всей истории хронологически было куда позднее, чем мои когдатошние размышления про название этой улицы. Или наоборот — куда раньше, чем все эти размышления впервые пришли мне в голову. Как посмотреть. Но, похоже, я совсем запутался. Лучше — к делу.
В общем, так. Олега Николаевича Рождественского я встретил во второй половине 80-х, когда мы с женой только-только перебрались в Америку и я получил свою первую профессорскую должность в новом отечестве. Профессорская-то профессорская, но не в Гарварде или Принстоне, как мне мечталось до отъезда, а в небольшом университете одного из южных штатов в уютном городке тысяч на пятьдесят населения, из которого две трети составляли студенты и университетский персонал. Впрочем, для начала куда как неплохо. Первые дни, естественно, были суматошными донельзя. И на работе надо было все положенные для зачисления в штат процедуры пройти, и квартиру снять, и оборудование для лаборатории заказать, и жилье хоть как-нибудь обставить, и с потенциальными сотрудниками побеседовать. А когда через пару недель все устаканилось и я вошел в примерно тот же рабочий ритм, каким жил в Москве (иногда даже, сосредоточенно работая над протоколом очередного эксперимента, на момент отрывал глаза от компьютера и удивлялся тому, что из окна видны цветущие деревья, а не кирпичный брандмауэр, на который я таращился из своего московского кабинета добрых пятнадцать лет, — батюшки, где это я!), и проводил в кабинете или лаборатории все свое время с утра и до позднего вечера, одним прекрасным днем раздался телефонный звонок и приятный женский голос сказал:
— Здравствуйте! Вас беспокоит секретарь профессора Рождественского из отдела химии. Профессор спрашивает, когда вы могли бы уделить ему несколько минут для разговора.
— Да когда угодно! Дайте мне номер, и я перезвоню буквально через несколько минут. Надо один документ закончить.
На самом деле прерваться для разговора с неизвестным мне профессором я мог и сей же момент, но решил сначала хоть что-то про него выяснить.
— Конечно, конечно. — Женский голос продиктовал мне четыре цифры внутреннего университетского номера. — Профессор Рождественский будет ждать вашего звонка.
Я положил трубку и снял с полки университетский справочник. Профессору Олегу Рождественскому там было посвящено целых три столбца. Он и руководитель отдела, и член всех возможных химических обществ, и автор чуть ли не трехсот статей, доброго десятка книг и полусотни патентов. А премий-то и дипломов — куда он их только все девает! И в университете этом он уже без малого двадцать лет. В общем, фигура почтенная и значительная. С таким и познакомиться не грех, тем более что по фамилии явно бывший соотечественник. Подскажет при случае что полезное с высоты своего опыта. И я набрал номер.
— Здравствуйте, голубчик! — раздался в трубке грассирующий, с легкой старческой хрипотцой звучный голос, произносивший слова русской речи с таким завораживающим старорежимным очарованием, что мне даже как-то не по себе стало — как мне ему отвечать придется. — Спасибо, что старика уважили и перезвонили. Тронут. Искренне тронут. Я-то ведь без особого повода. Просто прочитал в информационном бюллетене, что нового коллегу наняли, и по имени подумал, что вы вполне можете соотечественником оказаться. Вот и решил побеспокоить, узнать, что и как, и парой слов перекинуться. У нас ведь в университете еще никого пока из новой России не появлялось. И поговорить интересно, и, может быть, помочь чем-то смогу, если вы действительно новоприбывший.