Надя покачала головой:
— Я не смущаюсь. Мне все равно.
Гордеев разозлился и предложил:
— Давайте прогуляемся?
Надя вздрогнула. Гордеев решил, что она промолчит. Но она все-таки ответила:
— Возле речуправления ребенка повесили, мне не хочется отсюда выходить.
— Возле речуправления? Этого следовало ожидать.
Надя нахмурилась:
— Зачем вы так говорите, будто что-то знаете, я ведь понимаю, что вы ничего не знаете, а просто пытаетесь произвести на меня впечатление.
Гордеев сжал зубы и решительно поднялся:
— Вы правы, я ничего не знаю, я ничто, тля, червь, о боже, куда я качусь, куда катится весь этот мир, давайте подышим свежим воздухом, вы так бледны, здесь так душно.
— Какой банальный набор фраз, — фыркнула Надя.
— Не спорю.
— Недавно я чуть не выпрыгнула из окна, — призналась Надя как бы между прочим.
Гордеев кивнул: мужественный поступок. Он не вполне разбирал Надины слова, да и свои слова воспринимал с трудом. Надя забрала в гардеробе вещи. Гордеев предупредительно раскрыл зонт. Они вышли из ресторана. С голых веток им на головы сыпался мокрый снег. Дорожка петляла. В лужах отражались рекламные огни. Возле старого здания речуправления курили полицейские, и вороны кружили над трупом повешенной девочки в коричневых колготках.
— Как страшно, — прошептала Надя.
Гордеев ничего не сказал. Когда Надя ему возражала, она ему нравилась, а когда безропотно пошла за ним — нравиться перестала. Он сказал «ну, до свиданья» и ускорил шаг. Надя не отставала. Он перебежал улицу на красный свет. Надя — за ним. Он закричал «такси-такси!» и замахал руками, но видимость была плохая, и такси не остановилось. Он свернул в переулок и услышал позади торопливое цоканье каблучков. Как в дурном сне, подумал он, переходя на бег. Запыхавшаяся Надя догнала Гордеева у магазина спортивной обуви. Гордеев круто развернулся, глядя в бледное лицо несчастной девушки. «Неужели такой мертвый пес, как я, пришелся по душе этому глупому созданию?» — с тревогой подумал он и спросил:
— Зачем вы меня преследуете?
— Верните зонт, — попросила Надя.
Глава седьмая
На съемках телепередачи «Пусть говорят», куда пригласили родителей погибших от рук Молнии детей, случился конфуз. Среди приглашенных была семья Ермоловых. Степан Ермолов обвинил в гибели дочери жену, которая, по его словам, будучи пьяной, не уследила за ребенком. Катерина, не стерпев несправедливости обвинений, плеснула кислотой мужу в лицо. Передачу не пустили в эфир, но запись просочилась на ютуб. Общественный резонанс всколыхнул всю страну. В городе едва не начались волнения. Улицы патрулировали полицейские и представители народной дружины. Танич, видя царящую в городе паранойю, понимал, что ему лучше не высовываться — заметут. Однако он все равно выходил на улицу и гулял допоздна. Чтоб не попасться, Танич притворялся отцом мертвой девочки. Он распечатал фото Дианочки на древнем матричном принтере и приставал с ним к прохожим: «Вы не видели мою дочурку?». Случайный человек взял у Танича интервью и поместил у себя в блоге его трогательную историю. История вызвала бурю эмоций в русскоязычном сегменте Интернета. Танич читал эту историю Зине вслух. Блогер многое переврал, но так вышло даже лучше. Зина не слушала, в последнее время она совсем опустилась. Дианочка всюду водила нетрезвую маму за руку. Танич, чтоб не видеть ее страданий, уходил в интернет-кафе.
Он придумал еще одну трогательную историю и связался с блогером. Блогер, сочувствуя горю Танича, поделился с интернет-общественностью продолжением печальной эпопеи одинокого отца. Общественность не отреагировала: Танич успел всем надоесть. Кроме того, приближался Новый год, и люди хотели праздника, а не унылых историй об очередном неудачнике. Танич, видя такое отношение, еще больше обозлился. Со временем ему надоело винить человечество в своих бедах, и он задумался о новом убийстве. Хотелось убить так, чтоб люди забыли о Молнии. Танич считал Молнию порождением современной поп-культуры, у которой нет ни прошлого, ни будущего. Себя же он представлял хранителем традиций, вроде Жиля де Рэ. Однако дело не шло. Чтоб занять себя, Танич устроился охранником в «Интурист». На следующий же день его уволили: он нагрубил важному клиенту, который, будучи нетрезвым, стал бить тарелки в гостиничном ресторане. Напоследок Танич украл в интуристовской кухне торт. Он хотел подарить его Дианочке, у которой завтра день рождения. Несмотря на увольнение, настроение у него было хорошее. Убийства прекратились, и о Молнии позабыли. Всюду стояли новогодние елки. Танича переполняло счастье от мысли, что он скоро увидит, как улыбается Дианочка. Он протянет девочке торт, и она удивится: что это? Это торт, ответит Танич. Мне? — поразится Дианочка. Тебе, скажет Танич, потому что завтра у тебя день рождения.