Действительно, совсем скоро они пришли к большому лесному озеру с прозрачной водой. Окруженное со всех сторон лесом, оно напоминало бриллиант в зеленой оправе.
— Ура!
Белка с воплем рванулась к воде, разделась, в беспорядке побросав одежду на прибрежный песок, и бросилась на тихую гладь. Ее возгласы отражались от стен леса и возвращались назад, причудливо измененные, словно это не Белкин крик, а единодушный ответ тысяч деревьев.
Обычно девушки не любят нырять, она была редким исключением — ныряла смуглой рыбой, фыркала, как тюлень, пускала в небо фонтаны изо рта.
Следом за ней в озеро влетел Тимофей, потом Сатир с Эльфом.
Визг и завывания птицами заметались над водой.
Вскоре на берегу уже стоял шалаш, возле которого горел костер. Вечерело, от воды потянуло сыростью.
Сатир принес из леса несколько тонких прямых веток, очистил их от сучков, заострил карманным ножом, принялся обжигать на костре. Остальные с интересом наблюдали за ним.
— Ты, никак, копья делать собрался? На медведя пойдешь, на лося? — полюбопытствовала Серафима.
— На белок. Присоединяйся. Но учти, белок бьют в глаз.
Получив такой ответ, она скривилась и, фыркнув, замолчала.
— Эльф, пошли со мной, — позвал Сатир.
— А я? — вскинулся Тимофей. — Я тоже хочу на охоту!
— Только не шуметь! Идите за мной, учитесь.
Сатир взял копья и отправился вдоль берега по колено в воде, внимательно глядя вниз. Он шел не торопясь, стараясь не создавать волнения на поверхности. Через десяток метров увидел то, что искал. Стайка крупных карасей, похожих на темное подвижное серебро, плавала неподалеку от берега. Изо всех сил стараясь не спугнуть их, он приблизился, поднял острогу, покачал ее на руке и сильно метнул в ближайшую рыбу. Оружие прошло в нескольких сантиметрах от спинного плавника. Вспугнутая стая одним мгновенным движением исчезла.
— Лажа, — пробормотал рыбак и двинулся дальше, подобрав плавающую острогу.
Со следующей стаей история повторилась. А вот на третий раз удача смилостивилась, и вода в озере окрасилась кровью.
— Есть! — восторженно пискнул Тимофей.
Сатир мысленно извинился перед убитой рыбой, передал ее Эльфу и отправился дальше. Точные броски случались все чаще, и через час они наколотили уже целый кукан карасей и красноперок. Прикинув, что на ужин хватит, повернули обратно.
У костра, уставшая от новых впечатлений и волнений, выпавших на их долю, спала Серафима. Сатир накрыл ее своей косухой, она что-то пробормотала в ответ. В мерцающем свете костра они выпотрошили рыбу, порезали на куски и насадили на гибкий ивовый прут. От жарящихся ломтиков пошел одуряющий запах. У Эльфа так громко заурчало в животе, что Белка заворочалась.
— Извиняюсь, — пробормотал тот.
Изжарившуюся рыбу разложили на листьях лопуха и уже совсем собрались будить Серафиму, как вдруг Сатир поднял вверх указательный палец.
— Тихо-тихо-тихо! — прошептал он.
Вытащил из своих штанов кожаный ремень, осторожно снял со спящей косуху, положил на Белку растянутый пояс и снова укрыл. Подождал немного, улегся у ее ног и стал потихоньку вытягивать ремень, ожидая реакции. Реакция проявилась быстро. Белка широко открыла глаза, прислушиваясь к ощущениям, и над притихшим озером раздался вопль:
— Змея!
Она вскочила, сбросив с себя куртку, и отбежала в сторону.
Сатир, пользуясь тем, что ее глаза еще не привыкли к свету, молниеносно спрятал ремень у себя на груди и сонно приподнялся на локте.
— Ты чего орешь?
— Там змея! — в страхе произнесла Серафима.
— Подумаешь, великое дело — змея. Ужик какой-нибудь или гадючка, — пожал плечами Эльф.
Тимофей смотрел на происходящее горящими глазами и широко улыбался. К счастью, Белка этого не заметила.
— Гадюка? Она по мне ползала!
— Да, они любят тепло. Грелась, наверное.
— Грелась? На мне? Я спала со змеей?
— Бывает… Это придает тебе некое сходство с Евой, — неопределенно протянул Эльф.
— Ты что, издеваешься? А если б она меня укусила?
— Паралич, пена изо рта и медленная смерть! — решительно заявил Сатир.
Серафима от страха обняла себя руками.
— Ну, мать, попала ты!.. — сказала самой себе.