Эльф, едва понимая, что делает, рванулся к шторам и принялся сдирать их. Они, шурша, падали вниз и открывали нестерпимое сияние яростного полуденного солнца. Свет ударил в глаза врагам. Ослепленные, они, словно узрев великое божество, упали ниц, схватились за лица.
— Не нравится! — шептал Эльф. — Попрятались, как упыри в болото. Ну, да я вам устрою…
Он пополз дальше вдоль стены, срывая покровы с зеркал и не обращая внимания на редкие выстрелы и осколки зеркал, сыплющиеся сверху.
Белка перевязывала очередного раненого, когда в лазарет, сгорбившись, вошел Ассаи Руги. Пуля пробила ему предплечье.
— Как там наши? Прорвались? — спросила она.
— Прорвались, — ответил бывший президент, тяжело замолчал и вдруг добавил: — А эти в атаку не идут, псы!
— Как не идут?
— Не хотят идти во дворец на помощь. Огонь слишком силен, они
боятся. Трусы!
Руги рассказал, что попытался поднять бойцов, но за ним пошли лишь несколько человек. Атака захлебнулась, не начавшись.
Гвардейцы заменили покореженные взрывами пулеметы и стреляли почти непрерывно.
Белка, едва закончив перевязку, схватила автомат и выбежала из лазарета. Человек сорок негров молча сидели в одной из комнат, неторопливо курили.
— Что, суки? Хорошо тут сидится? Слушаете, как там ваших друзей убивают, и покуриваете, твари? — заорала она, перекрывая пулеметный шквал и указывая в сторону дворца. — Сладкой жизни на чужой крови захотелось? Покоя захотелось? Ах вы бараны! Быдло!
Она схватила за подбородок ближайшего бойца, дернула его голову вверх. Это был толстогубый пожилой негр с впалыми щеками и большими клешневатыми ладонями.
— В глаза смотри, скотина! — орала на него Белка.
Негр сильно ударил ее по руке и с угрюмой неприязнью отвернулся
в сторону. Белка резко разогнулась и с размаху вмазала ему армейским
ботинком по голове. Боец завалился на спину, глядя на нее широко раскрытыми от испуга и изумления глазами. Бойцы загомонили.
— Хорошо, я пойду одна. А вы сидите тут, и чтоб к моему возвращению вы все, б…ди, были в юбках. Если увижу кого в штанах, убью. Клянусь! Вот из этого автомата всех положу!
Она ударила кулачком по прикладу АКМ, наступила на плечо сидящего рядом негра, выскочила в окно и, стреляя на ходу, побежала на помощь штурмовой группе.
Удивительно, что ее не встретила по дороге ни одна пуля. Белка влетела в разлом, когда остатки повстанцев уже приготовились уходить обратно на верную смерть.
У Эльфа и немного пришедшего в себя Сатира даже не было сил радоваться. Они просто улыбались ей.
Белка бежала ко дворцу не оглядываясь и поэтому не видела, что за ней следом бегут повстанцы. Конечно же, ни один из них не понял ни слова из того, что она сказала, но они пошли за ней. За ее любовью, за отчаянной смелостью, переходящей в безумство.
Ввалившиеся негры ураганным огнем разметали наступающих гвардейцев.
Еще через час сопротивление защитников было сломлено. Повстанцы во главе с Ассаи Руги прикладами добили раненых полковников и вывесили их трупы из окон дворца.
А потом Эльф, Сатир и Белка, пропахшие порохом и кровью, стояли обнявшись на вершине Капитолия, размахивали пионерским галстуком и стреляли вверх из автоматов.
— Победа! Побе-е-е-да! Новая жизнь! Времени больше не будет! Свобода! Всем свобода! Живите, работайте, творите!
Внизу черными муравьями бегали, кричали и обнимались повстанцы. Показывали вверх, махали руками, как дети или сумасшедшие. Горячий и сухой ветер, прилетевший из саванн, обдувал победителей, словно стараясь омыть их запахами далеких трав и знойных просторов от грязи и копоти. В небе полыхала и пела огромная путеводная звезда — Солнце.
Три дня после успешного взятия власти повстанцы отдыхали и отсыпались.
Русские на следующий день после штурма попросили отвезти их к океану.
В Дого мало хороших пляжей. Берега в основном обрывистые, скалистые, но иногда встречаются небольшие прогалы, где можно спуститься к воде и искупаться. Там, куда они приехали, берег был усеян огромными камнями размером с деревенский дом. Эти гиганты, видимо, когда-то