Cм. также: “Я всегда был писателем, а художником я стал” (интервью с художником и писателем Максимом Кантором; беседу вели Максим Амелин и Борис Долгин) — “ПОЛИТ.РУ”, 2009, 1 сентября <http://www.polit.ru>.
В поисках постоянного Пелевина. Беседа Дмитрия Волчека с соучредителем магазина “Фаланстер” Борисом Куприяновым и редактором издательства “Праксис” Тимофеем Дмитриевым. — “ SvobodaNews.ru ”, 2009, 20 августа <http://www.svobodanews.ru>.
Говорит Борис Куприянов: “Если мы посмотрим список „Большой книги” и всех последних литературных премий за несколько лет, начиная от „Национального бестселлера”, то увидим, что сейчас борьба перестает быть конкурентной и молодому начинающему писателю очень легко путем случайных совпадений получить премию (что и хорошо). Это говорит о том, что нет больших книг. <...> Мне кажется, что с литературой не все в порядке, совсем не все в порядке”.
Дмитрий Володихин. Русская утопия. — “Русский Журнал”, 2009, 21 августа <http://russ.ru>.
“История русской утопии как самостоятельного культурного явления уходит корнями в XIX век. <...> Этот текст представляет собой биографический очерк русской утопии за последние 50 лет”.
“Собственно русской культуры как чего-то самобытного, достойного сохранения и развития он [Ефремов] не видел. Поэтому в будущем от нее Ефремов оставил лишь некоторые слова. Например, имя главного героя „Туманности Андромеды” составлено из двух русских слов — „Дар Ветер”. Но и все”.
“В нашей фантастике не так уж мало образцов „русского викторианства”. Российские фантасты наших дней последние года три-четыре затаскивают эстетические приметы Российской империи XIX столетия (в сильно облагороженном варианте) на территорию века XXII. И даже пытаются строить новый „Полдень” в декорациях, взятых напрокат из времен Пушкина, Ермолова, Скобелева или, скажем, Александра III. Век XIX, спокойный и стабильный по сравнению со следующим столетием, вызывает желание перенести ощущения изобилия и покоя из прошлого в будущее. [Елена] Хаецкая [в „Звездных гусарах”] придала текстам очарование стилистики, принадлежащей золотому веку русской классики. <...> „Литературная реальность” четко привязана к определенным формам политической жизни: здравствующая монархия, Российская империя, точнее, ее „фронтир” на захолустной планете — N -ский полк удерживает натиск дикарей в условиях, напоминающих Кавказскую войну XIX столетия. Эти декорации понадобились Елене Хаецкой для решения художественной задачи редкой сложности. Она сконструировала мир, который может служить вместилищем для идеальной любви. <...> В ближайшее время вряд ли кто-нибудь прыгнет выше”.
“Все фильмы о войне — большая ложь”. Беседовала Наталья Шергина (Санкт-Петербург). — “Огонек”, 2009, № 14, 17 августа <http://www.kommersant.ru/ogoniok>.
Говорит Александр Сокуров — в связи со своим телевизионным фильмом “Читаем „Блокадную книгу””: “Посмотрите, что происходит с историей: когда-то человек, который развязал страшную войну и по вине которого погибли сотни тысяч человек, в том числе и русских, и французов — а имя этого человека Наполеон, — был истинным злодеем. А кто сейчас говорит о нем как о злодее? Попомните мои слова: через некоторое время с восхищением будут говорить о Гитлере!”
“Иногда, ради правды истории, войну можно имитировать и даже создавать киноэпопеи. Но в принципе преступление кинематографа, как советского, так и американского и частично европейского, в том, что он создает привлекательный образ войны”.
“Даже из чеченской войны — драматичнейшей истории, в которой были безумные жертвы, — выделен только полковник Буданов. Понимаете? Страшно противоречивая, пронзительно тяжелая человеческая драма. А мы не можем создать образ русских солдат, которые воевали с мятежом. Мы не в состоянии создать этот образ”.
Робин Вуд. Ужасы: возвращение вытесненного. Американские кошмары. — “Русский Журнал”, 2009, 4 сентября <http://russ.ru>.
“<...> необходимо предложить простую и очевидную базовую формулу фильма ужасов: нормальному угрожает монстр . Здесь я использую слово „нормальное” в строго безоценочном смысле, означающем лишь „ лояльность доминирующим социальным нормам ”: надо жестко избегать всеобщей тенденции обращаться со словом „нормальное” так, будто оно всего лишь более или менее синонимично слову „здоровье””.