Евгений Носов. Как же обидно за нас. Материал подготовили Владислав Павленко и Евгения Спасская. — “Труд-7”, 2002, № 147, 28 августа <http://www.trud.ru>
“Но ведь [нынешние] недовольные в свое время потихонечку разрушали то, о чем сейчас жалеют <...>”. Фрагменты разных выступлений, интервью последнего десятилетия. Евгений Иванович Носов скончался 13 июня на 78-м году жизни.
Вячеслав Огрызко. Этнофутуризм: спасет нас или погубит. — “Литературная Россия”, 2002, № 36, 6 сентября.
Удмуртские литераторы. 20 — 30-е. Ашальчи Оки (Акилина Григорьевна Векшина). Кузебай Герд. См. также: Виктор Шибанов (г. Ижевск), “Зигзаги современности, или Ростки этнофутуризма в удмуртской литературе” — “Литературная Россия”, 2002, № 37, 13 сентября.
Валерий Окулов (г. Иваново). Цитаты всегда лгут. О книгах и чтении в творчестве Стругацких. — “Литературная Россия”, 2002, № 34, 23 августа.
“А в „Малыше” книг нет совсем...”
Майкл О’Махони. Записки из подземки: московское метро и физкультура в 30-е годы ХХ века. Перевод С. Силаковой. Вступительная статья Евгения Добренко. — “Неприкосновенный запас”. Дебаты о политике и культуре. 2002, № 3 (23) <http://magazines.russ.ru/nz>
“<...> почему не архитектура „русского классицизма”, не стиль доходных домов ХIХ века и не стиль модерн, а именно памятники той эпохи продолжают вызывать столь живой интерес?” (Е. Добренко). Здесь же: Биргит Боймерс, “Путешествия под землю: метро на экране” (перевод Е. и Н. Мельниковых). См. также сайт http://www.metro.ru
Олег Осетинский. Если б я был Бен Ладеном... — “Известия”, 2002, № 165, 13 сентября, 26 сентября, 3 октября, 10 октября.
“Гости — по домам! — вот новый парадигм для общения народов! Просто и ясно — закрыть границы насмерть”.
“Потому что основное право человека — это право жить в своем доме — с теми, с кем он хочет жить!”
“<...> вне христианской основы демократия не помогает духовному росту нации, а, напротив, стремительно снижает нравственный тонус общества <...>”.
В редакционной врезке статья Олега Осетинского заранее названа скандальной и провокационной.
Александр Павлов. “Джозеф Бродски”. — “День литературы”, 2002, № 8, август.
Памятника — на Васильевском — недостоин.
Олег Павлов. Остановленное время. — “Литературная газета”, 2002, № 35, 28 августа — 3 сентября.
“У прозы девяностых остался лишь образ и подобие читателя — литературный критик”.
Александр Панфилов. Момент ясности. 8 августа замечательному прозаику Юрию Казакову исполнилось бы 75 лет. — “Литературная газета”, 2002, № 32, 7 — 13 августа.
“Еще в годы учения в Литературном институте <...> Казаков задумал — ни много ни мало! — возродить „жанр русского рассказа”...”
См. также: Андрей Немзер, “Бедный певец” — “Время новостей”, 2002, № 142, 8 августа <http://www.vremya.ru>
Никита Петров. Список “Мемориала”-2. Беседу вела Ирина Прусс. — “Знание — сила”, 2002, № 8.
“Бериевская формация [чекистов] — первая, которую мы можем назвать отрядом советской интеллигенции”.
Лев Пирогов. Ольшанский и бесы. — “Топос”. Литературно-философский журнал. 2002, 29 августа <http://www.topos.ru>
“Читал ли ты, консерватор Митя [Ольшанский], что-нибудь отвратительнее ершалаимских страниц „Мастера и Маргариты”?.. Конформный идеал Булгакова (вечный дом, венецианское стекло и виноград, поднимающийся к самой крыше) нуждается именно в таком — „либеральном” — Иисусе <...>”.
Александр Портнов. Слепой Гомер? Откуда вы это взяли? — “Знание — сила”, 2002, № 7.
“Конечно, он мог ослепнуть в старости, но на его творчестве это никак не отразилось”.
Правильное использование людей. Беседу вел Дмитрий Быков. — “Огонек”, 2002, № 32, август.
Говорит Андрон Кончаловский: “Для Тарковского, например, это [эмиграция] была гибель, он и заболел от нервов, я думаю. И не надо было ему уезжать. Это его все Володя Максимов разагитировал. Я отговаривал”.
“Это вам он [фильм „Андрей Рублев”] кажется лучшим. На самом деле у меня к „Рублеву” отношение сдержанное. Это была блестящая неудача. <...> Надо было просто рассказывать историю, блюдя некое единство формы... Я только в конце работы над сценарием понял, как это надо было делать. Надо было взять одну историю с колоколом, с начала до конца. Льют колокол, и ходит на фоне всего этого какой-то монах, вообще не говорящий ни слова за всю картину. Обет молчания. А уж потом, флешбеками или как хотите, можно было дать его воспоминания, татарский набег, дружбу с Феофаном... Колокол — это такая структура всеобъемлющая, он как чаша, и у нас в эту чашу все бы поместилось. Вот тогда это было бы по-настоящему хорошее кино. Но я это поздно понял...”