Начнем с «темного мужчины» — с той частицы, которую мы хотим телепортировать. Если эта частица взаимодействует с первой из сцепленных частиц («светлой женщиной»), а вторая сцепленная частица («светлый мужчина») взаимодействует с «темной женщиной», то эта «темная женщина» может быть переведена в состояние частицы, с которой мы начали. То есть «темная женщина» станет «темным мужчиной».
Сцепленные частицы — это инструмент передачи состояния на макроскопическом удалении.
Эксперимент, в котором сцепленные частицы были фотонами и телепортировался тоже фотон, был поставлен в Университете Инсбрука в 1997 году и подтвердил: квантовая телепортация — реальность, а не химера, как полагал Эйнштейн.
Дик Боумистер предупреждает: «Но во всех этих схемах — вот что важно понять! — вы не переносите материю как таковую. Вы передаете только состояние, в котором она находится. Причем при квантовой телепортации исходное состояние разрушается. Это очень существенно, правда?» Правда.
Дж. Глейк. Хаос. Создание новой науки. Перевод с английского М. Нахмансона, Е. Барашковой. СПб., «Амфора», 2001, 398 стр.
Несмотря на то что английское издание вышло довольно давно — в 1987 году, — книга Глейка остается замечательным введением в науку о хаосе. Конечно, такой науки как таковой не существует. Есть несколько направлений, которые работают с непериодическими сложными системами. Об этих направлениях в физике, экспериментальной математике, геометрии фракталов и написана книга. Написана с настоящей страстью, и то удивление, с которым автор открывает новые области и методы научного исследования, замечательно передается читателю.
Одна из глав — «Геометрия природы» — посвящена Бенуа Мандельбро, первооткрывателю фракталов. В ней очень хорошо передано то новое, что приносит в науку экспериментальная, компьютерная математика. Геометрия фракталов — это геометрия объектов дробной размерности. Например, очень сильно изломанных линий, которые не являются ни одномерными, ни плоскими фигурами. Примером фрактала является береговая линия. Фрактальная геометрия не содержит почти никакой традиционной теории (аксиом, теорем…), вся она состоит из нескольких очень простых компьютерных программ, которые рисуют изящные геометрические фигуры, в том числе удивительное множество — множество Мандельбро, которое стало символом новой геометрии и новой науки. Фрактальная геометрия настолько нетрадиционна, что математики до сих пор отказываются рассматривать ее построения всерьез. Да и можно ли считать картинку доказательством? Нет, конечно.
История, рассказанная Джеймсом Глейком: «Один математик рассказал друзьям, как проснулся ночью в холодном поту, дрожа всем телом. Ему привиделся жуткий кошмар: математика умерла и голос с небес — голос Бога, вне всякого сомнения, — прогремел: „Знаешь, в этом Мандельбро действительно что-то есть“».
Г. Г. Харди. Апология математика. Перевод с английского Ю. А. Данилова. Ижевск, НИЦ «Регулярная и хаотическая динамика», 2000, 104 стр.
Это — трагическая книга. Она написана одним из крупнейших математиков ХХ века о том, чем была для него эта наука, как он к ней пришел, что в ней любил и ценил. Но книга написана уже post factum. Пишет ее человек, который продуктивно заниматься математикой уже не может — просто он постарел.
«Апология математика» — это прощальный взгляд. Все было: и красота, и глубина, — и все это в прошлом. Можно еще попробовать рассказать о любимой науке, но это не очень занимает автора.
Харди важна его личная причастность к вечным вещам — к «настоящей» математике, которую он резко отделяет от «тривиальной», «расчетной», или, как ее обычно называют, «прикладной». Настоящая математика — принципиально бесполезна. Он говорит: «Математик, подобно художнику или поэту, создает образы». Но главное для самого Харди — то, что настоящая математика бесполезна для войны, а значит, его совесть чиста.
Работа математика требует постоянного усилия воображения. И человек устает. Лопату можно бросить и закурить, а голову как бросить?
Харди любил крикет. Ч. П. Сноу, чей биографический очерк предшествует «Апологии математика», приводит слова уже тяжело больного Харди: «Даже если бы я знал, что умру сегодня, мне все равно хотелось бы узнать последние результаты крикетных матчей». Так он и умер.
Мишель Уэльбек. Элементарные частицы. Роман. Перевод с французского Ирины Васюченко, Георгия Зингера. М., «Иностранка»; «Б.С.Г.-Пресс», 2001, 412 стр.[103]
103
Роман М. Уэльбека уже был отрецензирован В. Липневичем на страницах «Нового мира» (2001, № 12). Но здесь книга рассматривается под иным углом зрения. (Примеч. ред.)