Ирония — предохранительный клапан цивилизации, сбрасывающий пары любой психотравмирующей природы: страха смерти, сексуальных неврозов, вынужденного ограничения личного пространства. Есть, однако, такое английское присловье: «Настолько острый, что режет сам себя». Ирония — острая штучка.
Порождение цивилизации в ее высшем развитии, ирония вместе с тем и обесценивает все, с чем соприкасается, включая цивилизационные достижения (ту же политкорректность, скажем), но главное — она обесценивает и те феномены, которые безусловно подлинны и тотальной девальвации не поддаются. А если и поддаются, это уже цивилизационный крах, катастрофа. Тут нужна уже компенсация компенсации — специально выделенная площадка, где можно принимать все как бы всерьез, где пафос не осмеивался бы, а воспринимался как должное.
Если учесть, что пафосные, на полном серьезе, без малейшего элемента постмодернисткого стёба тексты сейчас отошли в распоряжение полной графомании или низовых жанров (детектив, дамский роман) или стали одновременно добычей и того и другого, то источники чистого, незамутненного пафоса следует искать в прошлом.
Лавкрафт удовлетворяет большинству этих требований: он абсолютно серьезен, его система мира фантастична, но непротиворечива (иначе говоря, открыта к развитию, расширению и дополнению), он в меру мистичен и, что самое главное, трагичен — ровно в той мере, в которой этот трагизм воскрешает в мировосприятии девальвированные иронией «вечные ценности».
Роберт Говард, младший коллега Лавкрафта, немногим позже придумал Ахеронт — допотопную страну черных колдунов и змеелюдей, чье зло время от времени просыпается в самых разных уголках новой «харборийской» эры, и отправил на борьбу с этим злом абсолютно героического (а значит, чуждого иронии по определению) Конана-варвара, чья литературная история тянется до начала XXI века. Мало того что последователи и поклонники Говарда в Америке создали целый shared-world на основе его немногочисленных текстов, так еще и русские издатели запустили неисчерпаемую серию «как бы» переводов с английского, посвященную приключениям доблестного варвара. Среди участников проекта, фамильярно именуемого у фэнов «кониной» и существующего уже по меньшей мере десяток лет, отметились не самые слабые наши фантасты — не брошу им ни слова упрека, потому что некоторые новеллы хороши без дураков. Причем именно те, где авторы воспринимают предлагаемые условия игры всерьез, не поддаваясь искушению иронически переосмыслить предложенные условия игры и тем самым вывести свои тексты из «низкой» масскультурной области в область «высоколобого» интеллектуального стёба.
Еще один странный и недавно лишь добравшийся до наших рубежей автор — Уильям Хоуп Ходжсон, автор мистических детективных рассказов про Карнаки, охотника за привидениями, но главное — странного и визионерски-мистического футурологического полотна «Ночная Земля».
Кратко об этой вещи уже писал в своей «Книжной полке» Михаил Назаренко [15] , однако остановимся на ней и на ее авторе чуть подробней.
Биография Ходжсона представляет собой как бы чистейший образец Настоящей Романтической Биографии.
Уильям Хоуп Ходжсон (1877 — 1918), английский писатель и поэт, родился в местечке Блэкмор-Энд (графство Эссекс) в семье священника. В тринадцать лет убежал из дома, служил юнгой на торговом судне, со временем стал третьим помощником, за спасение товарища от акул был удостоен медали Королевского гуманитарного общества. Трижды обойдя вокруг света, Ходжсон вдруг понял, что ненавидит море, и списался на берег. Преподавал физкультуру в школе, публиковал статьи по дзюдо, в 1904 году решил посвятить себя литературному творчеству. Год спустя в журнале «Grand Magazine» появился его первый рассказ «Тропический ужас», за которым последовали другие, в том числе — самый известный (и самый лучший) рассказ «Голос в ночи» (1907). В том же году увидел свет первый роман Ходжсона «Шлюпки „Глен-Карриг”». Широкую популярность Ходжсону принесли романы «Дом на рубеже» (1908), «Призрачные пираты» (1909) и «Ночная Земля» (1912). В годы Первой мировой войны служил в артиллерии, участвовал в боях на Западном фронте; погиб во время артобстрела [16] .