“Когда мир утверждает неадекватность „традиционной мысли”, есть один только выход — глубокое приобщение к древней и всегда новой культуре совершенной самоотдачи в крестной пасхальной жизни, даже до мученичества”.
Игорь Шафаревич. Мы и они. — “Завтра”, 2010, № 39, 29 сентября.
“Все население нашей страны распадается на две неравные части, которые можно условно назвать — „они” и „мы”. Формально определить их трудно, но каждый ясно понимает, к какой части он принадлежит. Роль этих частей в современной жизни далеко не одинакова. „Они” управляют жизнью, а „мы” — управляемые. Сначала, лет двадцать пять тому назад, казалось, что власть „их” над нами абсолютна. <…> Но вот что поразительно. Постепенно стало выясняться, что связь между „они” и „мы” не так проста.
В чем-то „они” зависят от „нас”, и появился целый ряд ситуаций, когда „они” вынуждены принимать такие решения, чтобы „мы” были довольны. <…> Положение, похожее на СССР, примерно с 1934 года и до конца коммунистической власти. Тогда это было связано с ожиданием Второй и Третьей мировой войны и с тем, что власть сделала ставку на выход путем русских жертв: сначала военных во время Великой Отечественной войны, а потом — экономических в послевоенное время. Сейчас ситуация связана с тем же вопросом. „Они” требуют все время больших жертв от народа, который больше
чем на 80% — русский. Так что речь идет о русских жертвах. Но, видимо, „они” сейчас уже не в состоянии просто приказать народу принести эти жертвы. Есть ситуации, когда „они” вынуждены пойти навстречу „нашим” интересам или чувствам. Мы, русские, заинтересованы, чтобы наши жертвы были как можно меньше. Поэтому важно было бы понять область зависимости „их” от „нас” и каковы формы давления, которые „мы” способны оказывать на „них”, чтобы эту область увеличивать”.
Михаил Эдельштейн. П. — “Лехаим”, 2010, № 10 <http://www.lechaim.ru>.
“В конце 2009 года портал OpenSpace провел опрос „Самый влиятельный интеллектуал России” — Пелевин победил с большим отрывом. В критике титул „главного писателя” закреплен за ним всерьез и надолго, несмотря ни на какие частные недовольства рецензентов. <…> Конечно, до сих пор находится немалое число умных людей, которые готовы всерьез обсуждать философские глубины творчества братьев Стругацких. Так что появлению ученого слова „онтология” в критических статьях о Пелевине удивляться не стоит. И все же ситуация, когда сколь угодно талантливый фельетонист воспринимается как „наше все” и едва ли не как религиозный учитель, — более чем очевидный сигнал общего неблагополучия литературной системы и, если угодно, интеллектуального нездоровья соответствующей среды”.
Я Быков! — “Владивосток”, 2010, 29 сентября < http://vladnews.ru >.