Виталий Каплан. Жертвы информационных войн, или Черные дыры медийного пространства. — “Фома”, 2012, № 10.
“А дальше происходит вот что: люди, затянутые в свою коллективную черную дыру, больше всего боятся вырваться из ее гравитационного поля. Поэтому они вынуждены всячески поддерживать тренд, внутри которого „прописались”. Вот, например, первый зам главного редактора „Эха Москвы” Владимир Варфоломеев фактически поддерживает акции по спиливанию поклонных крестов. Умный ведь вроде человек, но, очевидно, уже психологически не может выскочить из антицерковного тренда — а значит, надо любой ценой поддерживать всё антицерковное, будь это даже прямое хулиганство. Потому что если не поддержать — тебя не поймут единомышленники. „Ты за колхозы — или против советской власти?”.
В лагере „охранителей” примерно то же самое. Вот одобряют люди, допустим, поступок Александра Босых, ударившего в лицо женщину, сторонницу тех, кто устроил хулиганскую выходку в Храме Христа Спасителя. Ну а как же не одобрить? Тогда ведь тебя сочтут не своим, а совсем наоборот — каким-нибудь засланным казачком. Ведь какая логика действует: если ты против панк-феминисток, то должен быть солидарен со всеми, кто тоже против них. Даже если нутро от них воротит — все равно надо. Для Общего Дела.
Мнения, перпендикулярные господствующим трендам, вряд ли будут подхвачены и услышаны. Они ведь бесполезны в деле борьбы, в деле пропаганды. Таких „перпендикулярных” людей не будут приглашать на ток-шоу, у них не будут брать комментарии СМИ, записи в их блогах не будет цитировать интернет-сообщество. А это все равно, что их не существует. Существуют только плоские, но многолюдные черные дыры”.
Евгений Карасев. Стихи. — “Арион”, 2012, № 3 <http://www. arion.ru>.
Стихотворение “Вавилонский пленник” посвящено Инне Лиснянской:
Твои стихи не аллилуйя, не осанна — чувства почти голые. Вывернутые наизнанку, как раскопки археологов. При этом подлинные все найденные реликвии. Здесь не подают усыпляющих обедов, барских полдников — любовь, превращенная в религию. Драматизм строчек доведен до остроты бритвы цирюльника, заставляющего робеть сидящего в мыльной пене. Ощущения вавилонского пленника. И никакой игры в бирюльки. А когда кажется, шанс на спасение упущен, неизменной держась меры, полонянина толкают к отдушине — освежиться сквознячком новообретенной веры.
…А еще в номере, помимо прочего, — дивная подборка Андрея Анпилова.
Капитолина Кокшенева. Выстоявший. К 80-летию Василия Ивановича Белова. — “Наш современник”, 2012, № 10.
“Но что же такого существенного делали они, „деревенщики”, где Белов был и остается фигурой центральной? Да, собственно, одно — преодолевали всякий разрыв настоящего с прошлым. И надо прямо сказать, что в 60 — 80-е годы XX века это преодоление шло с колоссальным воодушевлением. Книги Василия Белова и других писателей издавались грандиозными тиражами, жадно впитывались не только интеллигенцией, но и читающим народом. Он с товарищами вернул литературе национальное измерение, которое критики-законники полагали („в плане когнитивном, познавательном”) всего лишь неким движением в сторону от монистической и довлеющей „соцреалистической мифологии” к „мифологии почвы”. <…> Его герои с „народным сердцем” отказались уничтожить небо ради земли” (очень интересна связь с идеями Н. П. Ильина, писавшего о русском философе П. Е. Астафьеве. — П. К. ).
Анна Кортунова. Социальные сети: новое перспективное направление для политической активности. — “Вестник аналитики” (Институт стратегических оценок и анализа / Бюро социально-экономической информации), 2012, № 3 (49) <http://www.isoa.ru>.
Публикуется в рубрике “Дебют”. Автор — недавняя выпускница Высшей школы экономики.
“Интернет представляет собой информационную площадку, на которой у каждого есть шанс выступить в роли координатора массовых действий при наличии минимальной харизмы и таланта убеждения, в итоге создавая воистину всепроникающее влияние. Однако возможность контроля стремится к нулю, уровень цензуры невероятно низок, и все это может привести к неадекватным результатам. Например, можно сказать, что организующей силой египетской революции стал именно Facebook и микроблог Twitter. Именно оттуда стали раздаваться антиправительственные лозунги и призывы к гражданскому неповиновению. Затем была Ливия. За ней — Сирия. Потом — страны СНГ. К примеру, массовые беспорядки в Молдавии как уличный отклик на итоги парламентских выборов поджигались рассылкой sms-сообщений. А в России молодые погромщики, готовясь выйти на Манежную, Болотную, трубили всеобщий сбор в социальных сетях. Политика всегда появляется там, где есть любая массовая аудитория.