Выбрать главу

“Что говорить о читателях, если сами писатели и критики нынче не понимают, что есть литература, а что нет. Так называемый „новый реализм” — это обыкновенная иллюстрация вульгарно понимаемого бихевиоризма — жизнь как реакция на внешние раздражители, человеку холодно, жарко, украл-выпил-в тюрьму и так далее”.

“Я не критик — я даже жанров толком не знаю, родов и видов, всяких течений, ямба (представляете?) от хорея не отличаю. Но почему-то сразу отличаю плохое от хорошего. Как так получается? Бог его знает…”

Что мы помним из школьного курса? “Нейтральная территория” с Дмитрием Баком. Беседу вели Дмитрий Ицкович и Борис Долгин. — “ПОЛИТ.РУ”, 2008, 24 декабря <http://www.polit.ru> .

Говорит Дмитрий Бак: “И школьник, и студент изменились коренным образом. Тот 17-летний студент, который к нам [в РГГУ] приходил в 1992 году, он родился в 1975, то есть он вырос в Советском Союзе. Этот человек помнил, что такое революция и построение социализма в одной отдельно взятой стране. Сейчас этого не знает никто. <...> Год от года я видел динамику, которая привела, в конце концов, к существующей сегодня ситуации. Сейчас мне гораздо проще объяснить студентам про Гоголя и эпоху, которая его окружала, и совершенно невозможно про семидесятые годы ХХ века”.

Наташа Шарымова. На кого он похож? Выясняется — ни на кого. — “Русский Базар”, Нью-Йорк, № 44, 2008, 30 октября — 5 ноября <http://www.russian-bazaar.com>.

Говорит Лев Лосев: “Как правило, если мы посмотрим на великих поэтов, люди начинают писать по-настоящему хорошие стихи только в возрасте после 20 лет. А многие — после 25 лет. В этом смысле значительно более характерный пример — Бродский, который написал гигантское количество стихов, будучи совсем юным, молодым человеком — в возрасте от 17 до 22 лет, и некоторые из них были даже очень популярны среди ленинградской молодежи. Но теперь, оглядываясь назад, мы не можем там найти буквально ни одного действительно совершенного стихотворения. Там есть отдельные замечательные строки, замечательные образы, но в основном это такая масса ученических текстов, упражнений, экзерсисов. Это звучит банально, но действительно нужен какой-то жизненный опыт для того, чтобы получалась настоящая лирика”.

“<...> для стихов годится любой, без исключения, жизненный опыт”.

Вадим Штепа. RUтопия. Беседовал Алексей Нилогов (при участии Михаила Бойко). — “АПН”, 3 декабря <http://www.apn.ru>.

— Могли бы вы сформулировать свое философское кредо?

— Воплощать утопии. Напомню девиз, вынесенный на обложку моей книги „RUтопия”: „Если утопии не сбываются — то сбываются антиутопии”. Расшифровка: утопии требуют творческих, волевых субъектов — и если таковых не находится, то антиутопии сбываются как бы самопроизвольно и „объективно”, под влиянием исторической инерции”.

Михаил Эпштейн. Скрипторика. Введение в антропологию и персонологию письма. — “Топос”, 2008, 20 и 21 октября <http://www.topos.ru>.

“Эта статья есть попытка обоснования новой дисциплины, скрипторики ( scriptorics ), посвященной человеку пишущему, Homo Scriptor . Сразу может возникнуть вопрос: разве история письма не изучается лингвистикой?..”

“Парадокс в том, что чем больше разрастается мир письмен, особенно ускоренно — с компьютерной революцией, тем теснее сжимается мир человека в физическом измерении. Почти вся информация о мире умещается уже в маленький ящик, где скриптор получает вселенную как текстуальное сообщение — и по-своему переписывает его, посылает сообщение от себя”.

“Я ношу с собой в кармане флэшку ( flash drive ) на 4 гигабайта. Все, что я написал, занимает половину этого драйва, да еще там по нескольку вариантов всего. Все, что я еще успею написать (если успею), уместится на этот же драйв, размером с мой мизинец. Удивительно: мой мозг, работая в течение 40 лет, произвел всего лишь нечто размером с мизинец, а ведь мозговое вещество весьма компактно, это чудо укладки, плотной упаковки. Есть некоторая неловкость и насмешка в том, чтобы уложить в карман все достояние своей мысли и слышать, как оно там брякает между ключами. <...> А со временем и все, написанное когда-либо на всех языках, весь коллективный разум человечества, можно будет засунуть в карман каждого из его представителей”.