Минос (обмахиваясь веером). Игры эти с быками, доктор, — наша давняя критская традиция. Дань исторической памяти, так сказать. Мой батюшка (воздевает руки и очи к небу), как вы знаете, основал наш остров, пребывая в образе быка. По преданию, он и родился тут, в пещере. Но это сказки, думаю. Другое дело — бык! Это наш национальный символ. Торс, рога, сила... (Показывает руками нечто огромное.) А с другой стороны — акробат, его сила, ловкость, точный расчет. Так сказать, борьба человека и стихии. Мы такие представления устраиваем два раза в год. Ну, и еще по особым случаям.
Эванс. Но это опасно.
Пасифая (презрительно) . Они им рога подпиливают.
Минос. Да, но все равно. Это ж такая мощь! Махина! Так что всякое случается. Но — ловкость, верный глаз. Щекочет нервы. Публика — беснуется.
Эванс. Но как это сочетается со стилем вашей жизни? Я уже благодаря любезному вашему попечению (вежливый поклон) составил себе некоторое представление. Гармония. Изящество. Комфорт. А тут... грубая сила. Простите за выражение: спорт!
Минос. Атавизм, доктор. Атавизм.
Эванс. А ваше мнение, мадам?
Пасифая. Им бы настоящего быка, я бы на них посмотрела.
Минос (хмурясь) . Ты еще этого своего припомни...
Пасифая. А я и не забывала. Он был... мужик. Не то что эти твои, бесполые... Совсем уже в баб превратились. Только что губы не красят.
Эванс. Иные красят, мадам. Я обратил внимание.
Пасифая. Были быки — стали овцы. Изнежились. Им на день водопровод отключи, так они передохнут. Герои вывелись. Один Минотавр, так он десять лет в Лабиринте финикийскую шерсть считает. А эти... Пусть хоть со стороны на Быка полюбуются!
Минос (помолчав) . У цивилизации есть оборотная сторона, доктор. Цивилизация — коварная штука. Убаюкивает, расслабляет. Не зря Платон поэтов не любит. Комфорт, гуманизм, а идеалы, порыв — размываются. Вам это тоже предстоит: плюрализм, как ее... политкорректность. А дориец тут как тут! Вот Фараон просил храм Осириса открыть в порту, дескать, для ихних матросов, маленький. Ну, мы пока отказали. Им только дай. Сегодня храм, а завтра, глядишь, кончится пирамидой... на месте Лабиринта!
Эванс. Было бы жалко.
Минос. Мне тоже. У нас свои идеалы — священный Бык! И игры эти. Надо поддерживать в народе дух. Вы же слышали, что она говорит... Ну, вот и наших афинцев привели.
В пустой пока что амфитеатр Начальник стражи с двумя стражниками вводят афинских юношей и девушек с Тесеем и рассаживают их сбоку на галерке. У некоторых юношей висят на плече электрогитары.
Эванс. Неужто их всех отдадут на съедение этому... Минотавру?
Минос. Ну за кого вы нас принимаете. Их и раньше... Кто женился. Кто замуж повыходил, детишки. Вот двое выучились на агрономов, один преподает гимнастику. Еще один пошел в актеры — да вы его нынче увидите. И вообще... хе-хе... пополняем генофонд. У нас ведь остров. Надо думать о здоровье нации. Да и Минотавр, между нами говоря, предпочитает спаржу. В ней железо, укрепляет мускулатуру.
Начальник стражи подводит к беседке Тесея и впускает его внутрь, сам остается у входа.
А, вот и вы. Берите раскладные стулья, присаживайтесь. (Показывает на стулья и поясняет Эвансу.) Кстати, стулья эти тоже Дедалово изобретение. Правда удобно?
Пасифая и Минос садятся в кресла; Эванс и Тесей, немножко повозившись, расставляют себе стулья и тоже усаживаются.
(Тесею.) Ну как, вас свозили на экскурсию?
Тесей. Да, показали. Стадион. Потом по улицам, дома так ярко раскрашены. В загородное имение отвезли. Большой такой масличный пресс. Мы взяли немножко масла, умащивать тело после упражнений. И в гончарную мастерскую, где трубы для полива делают. Полезная вещь. А то у нас в жару сады сохнут.
Минос. Вижу, вам тут у нас понравилось.
Тесей. Ну, крестьяне все-таки плохо живут. Эксплуатация. Хотя у одного мы были, дом с бассейном. Мы даже искупались. Но вот что меня удивило: нигде нет крепостных стен.
Минос. Современное государство не крепостями сильно, а экономикой.
Тесей. Не знаю. Вот в Микенах стены в пятнадцать локтей толщиной. И высотой до небес. Цитадели! Да вот и он (кивает в сторону Эванса) подтвердит.