«Некоторая корреляция между деньгами, выделяемыми на искусство, и самим искусством есть, безусловно. Это сложная и нелинейная связь. В любом случае безденежная премия кажется мне инструментом куда менее сильным, чем денежная премия».
«Вот Дуня Смирнова написала по поводу моей дискуссии с Прилепиным, что все искусство по сути антибуржуазно. Это — ложь. Причем ложь очевидная — есть, конечно, и антибуржуазное серьезное искусство, но в основном большое искусство вполне буржуазно, оно формировалось по запросам буржуазии. Поэтому говорить, что капитализм уничтожает искусство, просто глупо. Проблема России не в том, что здесь капитализм. Проблема в том, что происходящее здесь сегодня — явно не капитализм».
«Каждый современный писатель должен хоть раз опубликоваться в толстом журнале». Беседу вела Юлия Абакумова. — «Бизнес», Киев, 2010, № 48, 29 ноября <http://www.business.ua>.
Говорит Мария Галина: «В начале 1990-х годов мне предложили работу в Бергенском университете, в Норвегии, и даже пообещали постоянное место и должность. Но к тому моменту я уже решила, что брошу биологию и займусь литературой…
— Видимо, профессия наложила определенный отпечаток на творчество. Складывается впечатление, что вы животных-то не любите.
— Почему? Очень даже люблю, у меня всегда были кошки и собаки. Другое дело, что у биолога отношения с животными непростые. В силу профессии ему приходится их убивать. Именно поэтому многие перестают заниматься наукой. Как, например, чудесный писатель Дан Маркович. Когда-то он тоже ставил опыты на животных, а потом все бросил, переехал в Пущино и открыл свой дом для десятков кошек, с которыми, как я понимаю, он работал в прошлой жизни. Теперь он просто изучает их повадки, любит их, пишет о них книги, рисует их портреты, тем самым искупая вину человечества перед экспериментальными животными, возвращая им долг. Это ужасная тема, очень болезненная, и обычно я стараюсь ее не поднимать в интервью».
Николай Калягин. Чтения о русской поэзии. Чтение восьмое (часть вторая). — «Москва», 2010, № 12 <http://www.moskvam.ru>.
«Ярким свидетельством новых его [Вяземского] настроений становится дневниковая запись от 27 июля 1830 года, сделанная в Ревеле, где Вяземский проводил начало отпуска: „Был я сегодня в Эстляндской церкви. В темной глубине ее живописно пестреют разноцветные шапки эстляндок. Приятно видеть эту чернь грамотною, с молитвенниками в руках. Перед выходом две старухи подходили друг к другу, приветствовались рукопожатием и одна у другой поцеловала руку. Я говорю, если привелось быть русским подданным, зачем бы уж не родиться эстляндцем, лифляндцем, курляндцем? Все же у них есть какое-то минувшее, на котором опирается настоящее с правами своими. Мы, по пословице французской, между минувшим и будущим жопою на земле”. Как известно, женой Владимира Мономаха была Гита — дочь последнего англосаксонского короля Гарольда, павшего в битве при Гастингсе (1066 год). И вот прямой их потомок видит в 1830 году двух грамотных эстонских старух, поздоровавшихся за руку, — и приходит от этого зрелища в исступление. „Зачем я не родился чухонцем, — восклицает он, — у которого есть какое-то минувшее? Зачем я родился простым русским князем, зачем сижу голой задницей на голой неисторической земле Подмосковья?..” Что-то похожее, не правда ли, встречали мы у Батюшкова, когда этот культурный и тонкий поэт находил „нечеловеческим” церковнославянский язык, называл „плоховатым” — язык русский... Проще всего указать на обусловленность подобных „безумных глаголов” дурным воспитанием, иезуитским влиянием и т. п. Труднее обнаружить в этом безумии какую-то систему».