Вымышленный герой-рассказчик Симонини, действующий среди реальных исторических фигур, — он и есть главный прием. Ему в романе предназначена роль компилятора «Протоколов…», того, кто придает этому апокрифу его окончательную форму. Этот фиктивный персонаж не столько заменяет, сколько символически представляет множество индивидуальных и коллективных «соавторов», приложивших руку к фабрикации документа во второй половине ХIX века. К тому же он призван нанизать слои разнородной информации на биографический стержень (вертел?), да так, чтобы читателю сделалось интересно. Для этого вводятся потеря памяти, загадочный сосед-аббат, намеки на расщепление личности, знакомство с неким психиатром, принадлежащим к ненавистному Симонини племени немецких (ну, пусть австрийских) евреев. Имя ему, конечно, доктор Фройд.
Эко сознательно позиционирует своего героя как личность мелкую, ничтожную и зловредную. Симонини — подделыватель почерков и документов, агент, работающий на спецслужбы разных стран, шантажист и провокатор, к тому же убийца. Он обречен — автором — испытывать острую антипатию практически ко всем, кто его окружает. Помимо евреев, он терпеть не может французов, немцев, итальянцев, а также масонов и иезуитов. К тому же он женоненавистник. Любит он лишь самого себя да еще изысканную жратву — главный для него источник самоуслаждения. Иными словами, автор демонстративно наделяет своего героя целым букетом фобий, среди которых юдофобия, правда, занимает центральное место.
Антисемитизм герой получил в наследство от деда, реакционера и сторонника «старого режима». Впрочем, имела место и «травма по Фрейду» (точнее, Фройду) — увальня-подростка Симонини отвергла и тем унизила юная красотка из туринского гетто. Тут, кстати, интересный момент: евреев в романе практически нет. Кроме этого мимолетного женского образа, всплывающего в воспоминаниях Симонини, последний сталкивался лишь с вышеупомянутым доктором Фройдом, да еще с выкрестом Яковом Брафманом, тоже персонажем историческим. Так что нелюбовь героя к евреям — вполне заимствованная и теоретическая, что, впрочем, встречается сплошь и рядом.
Зато антисемиты представлены в широком ассортименте: Гужено де Муссо, Дрюмон, Гёдше, Осман-бей... Характеризуя их, автор пользуется простым и эффективным приемом: как правило, они выглядят и ведут себя крайне несимпатично, часто давая герою повод заподозрить их в скрытом еврействе. Уж на что Брафман малоприятная личность, но Симонини вынужден отметить, что многие его знакомые юдофобы намного ближе к клишированному образу еврея, чем он. (Это лишний раз подчеркивает неосновательность претензий к Эко по части того, что антиеврейская риторика в романе остается без опровержения.)
Вернемся к личности героя. Встает вопрос: зачем понадобилось автору такое нагромождение комплексов и отклонений? Не перебирает ли он по части отвратительности Симонини? Не забудем, однако, что перед нами не полнокровный образ психологической литературы, а знак и инструмент. Сверхзадача Эко — дезавуировать один из «ядерных» и наиболее живучих документов современного антисемитизма, показать, «из какого сора» — психологического — вырос этот «цветок зла». И для этого он использует самые экспрессивные и доходчивые изобразительные средства, включая фельетонные ходы, гротеск, шарж.
А действительно, почему «Протоколы сионских мудрецов» бессмертны, как мафия? Некоторые скажут — потому что вечен и неизбывен антисемитизм, имманентно присущий христианской цивилизации. Относительно корней, причин и вечности антисемитизма можно иметь разные мнения — тут, как и в футболе, каждый считает себя знатоком. Эко не вступает в эту дискуссию (хотя услышать его содержательные соображения было бы интересно). Он подходит к проблеме совсем с другой стороны. Секрет успеха «Протоколов…» в том, что они апеллируют к основным свойствам и инстинктам человеческой натуры: тяге к тайне и к «метафизической халяве», потребности во враге, в козле отпущения.
В самом деле, как приятно и усладительно прикоснуться к секретному плану, составленному некоей могущественной и потаенной группой, стремящейся к господству над миром! Разгадка этого секрета дает к тому же простые ответы на сложные вопросы, она позволяет отыскать тут же, под боком, злонамеренных вредителей, на которых легко возложить вину за собственные трудности и проблемы, а часто и за ошибки, провинности. При этом незачем спрашивать с себя, брать на себя ответственность — она всегда лежит на «другом», на враге, постоянно строящем против тебя козни. Да и льстит это самолюбию — чувствовать себя объектом — а пусть и жертвой — зловещей программы, запущенной столетия назад и действующей в глобальных, всемирных масштабах!