Хазарат
Волос Андрей Германович родился в 1955 году. Окончил Московский институт нефтехимической и газовой промышленности им. А. М. Губкина. Лауреат Государственной премии РФ, премии «Антибукер» и «Москва — Пенне». Постоянный автор журнала. Живет в Москве.
Саперы носят кирку и топор.
Лопаты возятся в обозе.
А. Е. Снесарев, «Афганистан»
Было как-то раз Артему искушение — там, в прошлой жизни, в 1-й Градской, на исходе дежурства.
Ночка выдалась непростая. Пациент шел густо, косяком. Под утро маленько стихло.
Присел в дежурке хлебнуть чаю. Тут заявился Касьян, вечный больничный житель. Обычно в приемник он являлся часам к девяти вечера (впрочем, зимой мог и раньше завалиться, а по летней поре вообще не прийти), проводил ночь то подремывая, то окормляя интересующихся рассуждениями о духовном и загадочном, утром же покидал сие утлое пристанище. Артем иногда думал — может, и в самом деле уходит в астрал, чтобы попусту днем не маячить?
В этот раз все вышло на удивление честь по чести и чин чинарем: и бутылка у него, и закуска.
Артем не отказался, махнул сотку для бодрости — ее и впрямь уже не хватало. А Касьян, добавив на старые дрожжи, завел о чудесах, о схождении Благодатного огня, о вере, способной двигать камни, поднимать из гробов...
Но скоро разговор нарушили — нужно было доставить больного в травму.
Это оказалась молодая женщина. Наверное, чуть старше его годами — лет тридцати.
Она сидела на каталке, и когда Артем попросил лечь, поскольку сидя не возят, пошутила, что, мол, чего еще от вас, мужчин, ждать, всем вам одного надо — только бы уложить беззащитную женщину.
Но как-то мило это у нее получилось: не похабно, а весело.
И пока ехали в нужный корпус, Нина (так ее звали) жаловалась, что попала сюда совершенно на ровном месте — запнулась в кухне о трехколесный велосипед, который сынишка зачем-то туда притаранил, и ударилась головой о шкаф. Поначалу и впрямь дурно стало, а теперь все прошло, только шишка осталась — и зачем ее мама привезла, вообще непонятно. Ну полежала бы часок, и вся недолга.
Артем отвечал в том духе, что, дескать, береженого бог бережет, и лучше перебдеть, чем недобдеть, особенно когда дело касается головы.