Алла Марченко. Летают и пляшут стрекозы, стремясь в никуда. — “Книжное обозрение”, 2000, № 1, 3 января .
Читая Ольгу Славникову, критик Алла Марченко видит в “Стрекозе, увеличенной до размеров собаки” (М., “Вагриус”, 1999) почти классических кондиций правильный роман, “настолько высокоорганизованный, что лет эдак через десять, убеждена, именно „Стрекоза, увеличенная до размеров собаки” сделается хрестоматийным произведением, тем идеально-показательным образцом романного жанра, по тексту которого аспиранты двадцать первого столетия будут защищать диссертации по теории русскоязычного романа эпохи Постимперской Смуты...”
А Марии Ремизовой новый роман Ольги Славниковой “Один в зеркале” (“Новый мир”, 1999, № 12) кажется “настолько типическим для определенного направления в современной литературе, что его хочется внести в какую-нибудь гипотетическую хрестоматию для изучения изящной словесности конца ХХ века”. В рецензии “Деталь, увеличенная до размеров романа” (“Независимая газета”, 1999, № 244, 29 декабря) Мария Ремизова пишет, что, “исследуя этот единственный образец, будущие студенты смогли бы совершенно безошибочно составить в своих несуществующих головах представление о мучительных потугах писателя времен Великой Потери Смысла выработать способ создавать текст, как бы равновеликий себе самому”.
Марченко — о “Стрекозе...”: “Подробностей и правда многовато, побольше, чем требует самодвижение сюжетообразующей ситуации (любовь-ненависть двух обездоленных, лишенных „личной жизни” женщин), однако же ровно столько, сколько надобно автору, чтобы продемонстрировать во всем диапазоне уникальный словесный дар... От словесного изобилия „Стрекозы...”, непривычного на фоне чуть ли не принципиальной усредненности нынешней литературной речи, поначалу даже слегка устаешь...”
Ремизова — о новомирском романе: “Оставаясь мастером точного и емкого слова в пределах одного абзаца, Славникова теряет дыхание на более серьезной дистанции. На всем протяжении „Одного в зеркале” нет ни одного диалога, речевой строй абсолютно однообразен, это нечто, напоминающее перемешивание загустевшего меда в высокой банке, — усилия по преодолению инерции материала требуются немалые, а результат на выходе — почти что ноль. Оставив себе одну только авторскую интонацию, не перемежаемую никаким посторонним вторжением, Славникова рискует усыпить читателя, чье сознание, подчиняясь общим физиологическим законам, реагирует на плавную монотонность повышенной тягой к подушке. Эта непроизвольная реакция может лишить его удовольствия насладиться хорошо сформулированными наблюдениями автора, которые располагаются позже той страницы, на которой его сморит сон...”
Дарья Московская. В поисках слова: “странная” проза 20 — 30-х годов. — “Вопросы литературы”, 1999, № 6, ноябрь — декабрь.
Вагинов. Добычин. Кржижановский. Хармс.
Уильям Сомерсет Моэм. Записные книжки 1917 года. Предисловие Виталия Бенкина. Перевод с английского Е. М. Нарышкиной. — “Литературное обозрение”, 1999, № 4.
“В этом году я был послан в Россию с секретной миссией. Так появились эти заметки”. Заметки постороннего. “Что должно удивить каждого, кто приступает к изучению русской литературы, так это ее крайняя бедность...”
Неизвестные воспоминания о Есенине. — “Знамя”, 1999, № 12.
“— ...Почему танцы так прославляют? Допустим, я признаю, что это искусство. Возможно, как и все другие искусства, но я нахожу это смешным. Мне не нравятся танцы. Я их не понимаю. Мне неприятно слышать, что ей (Айседоре Дункан. — А. В. ) аплодируют в театре. Нерусское это искусство, потому я его и не люблю. Я — русский. Я люблю камаринскую! Ну, будет! Пора спать.
Он лег на холодную старую кушетку. Из бобрового воротника поблескивали завитки соломенных волос...” (Елизавета Стырская, “Поэт и танцовщица”). Тут же — фрагмент очерка Алексея Угрюмова “Сергей Есенин”.
Валентин Непомнящий. Пушкин через двести лет. — “Москва”, 1999, № 12. Электронная версия: http://www.moskva.cdru.com
“Пушкин — самая фундаментальная область нашей гуманитарной культуры”.
Андрей Никитин. Подвиг Александра Пересвета. — “Знание — сила”, 1999, № 9-10.
Пересвет и Ослябя — легендарные и исторические.
Владимир Новиков. Попов и Смирнов. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 1999, № 12.