То тебя бросают в аэропорту как последнюю собаку... Да нет, собак здесь так не бросают! А то любовь у него, видишь ли, была!.. Подумаешь, Тристан!..
Эликс. Чего-о-о?
Сема. Да ты, елки, правду сказать хоть раз можешь?
Эликс. Какую тебе надо правду?
Сема. Тебя правда бросили в аэропорту Кеннеди? Или у вас была “a true love”?
Эликс. У нас была “a true love”.
Пауза.
И меня бросили в аэропорту Кеннеди.
Пауза.
Сема (ядовито). И теперь ты готов жить с кем угодно.
Эликс. Ты!.. Ты!..
Прыжок из светового круга. Мешанина междометий. Удвоенный треск веток... Fade out...
ДИСТАНЦИЯ D
Все равно где.
Эликс (невидим, лишь голос). ...то тогда почему? Человек ты или нет? Ишь ты гордый какой! Почему? Почему, Семен? Тебе противно?
Пауза.
Тебе противно мое имя, я тебя спрашиваю? Отвечай!.. Почему ты не можешь назвать меня по имени? Тебе не нравится “Александр”? Ну, зови Эликс... Ну?.. Семен!..
Пауза.
А мне твое имя нравится. Очень нравится! Ну, можешь звать Санек... Или Сашка... Просто Сашка! Кстати, это лучше всего... Семен!.. Скажи: Сашка. Пожалуйста, Семен! Ну, чего тебе стоит, гад!..
Пауза.
Почему ты молчишь?
Сема (невидим, лишь голос). Дурак!! Дурак!! У-у-у-у, дур-р-рак!! Дебил!! Идиот!!.
Эликс. Ты... ошалел?.. Ты что?! что?! что такое?!
Сема. У меня сына так звать, понял?! Сына, в Москве!! Сына, понял?! Сына, дурак!! (Истерика.)
...Видение механического попугая. Громадный, пыльный, видимо, мертвый, занимающий весь экран, он тяжко завис между небом и землей. Нарастающий ветер без пользы треплет его тусклые, давно отцветшие перья. На земле ночь, но в точке попугая времени нет. Ровный синий свет, бестелесной пустотой, неизменной и страшной, окружает его странное тельце. Ветер, треплющий пыльные волоски, не есть воздух. Это вещество снов, движущее также целлулоидную ленту в темноте кинозала. Лента бежит быстро, попугай крутится, как на вертеле, не падая, не взлетая, в одной точке, ныне, присно и во веки веков, теряя перья, перьев не теряя, и этот кошмар заданного, абсолютного, нерасторжимого двуединства движения и бездвижности в одной точке, в одной точке, в одной точке может быть преодолен только сверхчеловеческой сменой ракурса.
Но именно это и делает кинокамера.
ДИСТАНЦИЯ F
Странное место.
Пустырь?
Скамейка и урна для мусора. Строение, напоминающее гараж. Цивилизация возможна, но, в пределах видимости, отсутствует. Житель Нью-Йорка вполне мог бы предположить (и оказаться прав), что метрах в семидесяти отсюда располагается роскошный отель с ресторанами под водой и над облаками, но для новичка это место кажется входом в ад, — он столь же очевиден, как вход в метро. На скамей-
ке, спиной друг к другу, сидят нахохлившийся Сема и растерянный Эликс.
Эликс. Ты...
Сема. Отстань.
Эликс. Я...
Сема. Иди ты знаешь к какой матери!!
Приближающиеся шаги. Явление субъекта.
Субъект (Эликсу, по-русски). Коку надо?
Эликс (Семе, машинально). Коку хочешь?
Сема (машинально). Давай.
Эликс (субъекту). Сколько?
Ответ жестом.
Эликс (на полпути в карман). Шит! Лопатник-то дома!..
Сема (в пространство). Я тоже пустой.
Эликс. Он в Трентон собрался!..
Субъект (вмиг оценив ситуацию). Возможны варианты. (Подсаживается к Эликсу и шепчется с ним.)
Эликс (прямой перевод Семе). Берем сейчас. Завтра платим вдвойне. Часы в залог.
Сема (в полной прострации). Как хочешь.
Эликс (субъекту). Идет. (Снимает и протягивает ему часы. Эксчейндж.) Вот и ладушки. (Семе.) Держи.
Субъект растворяется во тьме.
(Хвастливо.) Видал? Других бы он шмальнул, и с концом. Он же при пушке был, ты не рассек? А с нами такой культурный товарообмен по Карлу Марксу. Плюс экстра-сервис!..