И потом, эти ребята не только играют — они ставят перед собой и задачи посерьезнее: «За последние сто лет профессиональные историки переврали отечественную историю до такой степени, что пришло время нам, любителям, реконструкторам и коллекционерам вступить в борьбу за истину». О том, какие истины они преподнесут с помощью своих методов изучения истории, см. в начале нашего разговора о романе Грасса. Тут, увы, тянет повторить фразу, которой писатель завершил свой роман: «Никогда этому не будет конца. Никогда».
Книги
10/30. Стихи тридцатилетних. Составитель Глеб Шульпяков. М., «МК-периодика», 2002, 160 стр., 3000 экз.
Стихи Максима Амелина, Дмитрия Воденникова, Михаила Гронаса, Инги Кузнецовой, Александра Леонтьева, Андрея Полякова, Бориса Рыжего, Дмитрия Тонконогова, Санджара Янышева и Глеба Шульпякова. См. рецензию Владимира Губайловского в «Русском Журнале» от 17 января 2003 года: http://www.russ.ru/krug/kniga
Светлана Кедрина. Обречена любить. Стихи. М., «СИП РИА», 2002, 242 стр.
Книга избранных стихов московской поэтессы, избегавшей (на наш взгляд, напрасно) публичности (в качестве дочери Дмитрия Кедрина) и потому более известной как художник-график; «Какое счастье: дом, забор, / Ворон крикливых разговор, / И яблоки гремят по крыше, / Как гром, ниспосланный нам свыше…».
Кристиан Крахт. 1979. Роман. Перевод с немецкого. М., «Ad Marginem», 2002, 286 стр., 3000 экз.
Роман культового немецкого писателя, приписываемого то к «поп-литературе», то к течению «нового дендизма», то к представителям «антипопа» и т. д. Энергично написанное повествование, действие которого начинается в Тегеране 1979 года в момент Иранской революции (путешествующий по Востоку герой мучается охлаждением спутника, своего бывшего любовника, оба развлекаются на вечеринке — выпивка, нацистская музыка, гашиш, кокаин; а где-то за окнами в глубине непонятного для них восточного города что-то такое происходит с участием танков и вооруженных людей). Завершается повествование в концлагере Северного Китая, куда героя привели его «духовные» поиски: похоронив в Тегеране умершего от передозировки друга, он совершает паломничество в Тибет, попадает к китайским пограничникам, а затем — в лагерь, где обретает внутренний покой, согласившись стать лагерной пылью, то есть сумев стереть из сознания все, что связывало его с прежней культурой. Крахт пишет что-то вроде романа воспитания, герой которого проживает процесс инициации «в обратном направлении» — от недовоплощенности человеческого к абсолютной его развоплощенности. В послесловии переводчик романа Татьяна Баскакова разбирает переплетение в нем современных и традиционных культурных символов — привлекаются: рок-музыка и рок-поэзия, европейский миф о мистике Тибета, «онтологический анархизм», «поэтический терроризм», декадентская ветвь английской колониальной литературы и немецкий социолог Карл Мангейм, секта ассасинов и Нагорная проповедь и т. д.
Аста Пылдмяэ. И меркнет свет. Перевод с эстонского Наталии Калаус, Елены Каллонен, Светлана Семененко. Таллинн, 2002, 230 стр.
Современная эстонская проза — рассказы одного из ведущих прозаиков среднего поколения. «По сути, все рассказы писательницы — о любви. Даже если ее, любви, трагически недостает. О ней, как о потерянном рае…» (из послесловия Людмилы Глушковской).
Август Стринберг. На круги своя. Повести и рассказы. Составитель Ф. Мацевич. М., «Текст», 2002, 349 стр., 3500 экз.
Август Стринберг. Серебряное озеро. Повести и рассказы. Составитель Ф. Мацевич. М., «Текст», 2002, 365 стр., 3500 экз.
Две книги в едином оформлении — фактически двухтомник избранной прозы шведского классика в переводах, выполненных для данного издания Н. Федоровой, Т. Доброницкой, С. Белокриницкой, С. Фридлянд, А. Зайцевой и М. Людковской. Часть текстов публикуется в России впервые.
Суры Корана, расставленные по мере ниспослания Пророку и переведенные с огузского наречия Чингизом Гусейновым. М., «Три квадрата», 2002, 496 стр., 800 экз.
К уже известным в России современным переводам Корана М. Н. Османова, И. Ю. Крачковского и Валерии Прохоровой добавилось еще одно переложение Корана на русский язык, отличающееся от канонического расположением сур в хронологическом порядке, а также большей, чем позволяли себе авторы научных переводов, лексической и поэтической свободой. В аннотации сказано, что Гусейнов представил на русском языке труд средневекового богослова Ибн Гасана, преданного забвению как еретик за восстановление поэтической логики Корана и перевод на огузский (тюркской группы) язык. «Ибн Гасан свидетельствует, что арабский язык следует почитать не потому, что он священный, как толкуют ортодоксы, а потому, что он родной язык пророка Мухаммеда. Язык Бога неведом нам, это знаки и символы, и лишь те, кто наделен особым даром и причислен Им к пророкам, обладают способностью видеть и слышать эти знаки и символы, как бы переводить их на свои родные языки, так что Коран озвучен Мухаммедом на арабском. А для Бога все языки, на которых говорят люди, созданные по Его образу и подобию, священны» (из «Предпослания»).