“Да: самая мощная традиция современной русской литературы и критики — розановская. А коль скоро она (эта традиция) столь мощна, то, стало быть, в ней плодотворного ровно столько же, сколько губительного”.
См. также рецензию на книгу Н. Елисеева “Предостережение пишущим” (СПб., “Лимбус-Пресс”, 2002): Елена Иваницкая, “Весело и убедительно, точно и смешно” — “Знамя”, 2003, № 12 <http://magazines.russ.ru/znamia>.
Это критика. Выпуск 21. Беседу вел Михаил Эдельштейн. — “Русский Журнал”, 2004, 8 января <http://www.russ.ru/krug>.
Говорит Евгений Ермолин: “Бог встречается с человеком и в литературе. Конечно, лучше, наверное, получить базисные сведения о Боге из Библии, а не из современной литературы. Но я верю, что Бог говорит с миром и человеком сегодня, что Он особым образом раскрывается во всяком личном опыте”.
“<…> нельзя недооценивать позорный провал игрового релятивизма и доморощенного пандемонизма в искусстве. Это главное литературное событие начала XXI века. Реализм же в искусстве — я уверен — никогда не устареет, не кончится. Он был всегда и будет всегда, составляя главное, а иногда и единственное содержание искусства в любую эпоху”.
“Будущее России — это будущее ее литературы. Не будет литературы — не будет и России. Не будет России — хотя бы литература останется как памятник духовной Атлантиде. <…> Это, может быть, даже Сталин понимал здоровым краешком своей больной, растленной души...”
“Сеть для меня — это пространство свободы. А свободу нельзя не любить, как Бога”.
“Любить — одно, а питать надежды — другое. Я и Немцова с Хакамадой люблю, и Чубайса с Ходорковским. А что толку? Ну, я молюсь о них”.
“Я — идеалист и в смысле чаяния высшего, стремления к целокупно-позитивному идеалу”.
“Много ругают последние рассказы Маканина, а я их ставлю высоко именно как предельно драматичное изживание безыдеальности нашей жизни...”
“Из [критиков-]современников мне ближе всего Игорь Виноградов <…>. И очень ценю я Ирину Роднянскую”.
“<…> критик — это бездонное, притом инструментализированное чувствилище, инструментализированный интеллект, гиперболизированный настрой на диалог. Он берет везде, где хоть что-то есть. А литература (включая и критику) — это ж почти райский сад и одновременно адская бездна. В ней есть все. И все дается практически даром и в дар. Это — из лучшего, что нам вообще дается судьбой”.
Составитель Андрей Василевский.
“Арион”, “Вопросы истории”, “Дружба народов”, “Звезда”, “Знамя”, “Октябрь”
Эльвира Горюхина. “Ой, да все мы не чужие…” Хождение по можаевским деревням. — “Дружба народов”, 2003, № 12 <http://magazines.russ.ru/druzhba>.
История о том, как никому не оказалась нужна книга Бориса Можаева “Земля ждет хозяина”. Хождение автора очерка закончилось живыми можаевскими деревнями, а до того она побывала во фракциях и партиях, пытаясь передать книгу тем, кому она предназначена. Блажен, кто верует. А деревни и вправду — чбудные. Полезное чтение для городского жителя. “Я постоянно ощущала внутреннюю тревогу. Фокус моего восприятия начал двоиться. Я поняла, что никогда не сумею увидеть землю так, как ее видел Можаев, родившийся в Пителине и никогда не покидавший села, даже если жил в Москве. Он бы не попался в силки, которые умеет расставить пителинский мужик залетной птице. <…> Устыдил бы тех, кто пустил в заповедные рязанские леса московских крутых начальников, скупивших народное богатство на корню. Мне этого не дано. Найдется ли в литературе голос-заступник за мужика, который и по сей день клят и мят, как сказала одна пителинская баба? Услышим ли этот голос?”
Голоса-то есть. Слышно плохо.
Владимир Губайловский. Полоса прибоя (о жанре поэтической миниатюры). — “Арион”. Журнал поэзии. 2003, № 4 <http://www. arion.ru>.
“В периоды тотальной ломки парадигм, кризиса и разрушения иерархий (а мы переживаем сегодня именно такой) тяжесть и зарегулированность собственно поэтической речи может ощущаться как серьезный недостаток. Нужно говорить о том, что видишь и чувствуешь, сейчас и здесь, желательно без оглядки на дискредитировавшую себя (? — П. К. ) традицию. И тогда легкость и точность формулировок и свобода в выборе содержания становятся крайне важными, и поэтическая миниатюра в этом первичном освоении действительности играет очень важную роль. Не боясь ошибиться, можно сказать, что сегодня миниатюра — это самый распространенный жанр поэтического народного творчества”.