Сергей Алленов. О национальном соблазне. Артур Мёллер ван ден Брук: от ожиданий «русского Христа» к пророчеству о «третьем рейхе». Вступительная заметка Вячеслава Лютого. — «Подъем», Воронеж, 2003, № 11 <http://www.pereplet.ru/podiem>.
«<…> Мёллер [1876–1925] играл роль посредника между „русской идеей“ — прежде всего политической философией Ф. М. Достоевского — и идеологией немецкого национализма».
Юрий Аммосов. Православная церковь в буржуазной России. Размышления в канун западного Рождества. — «GlobalRus.ru». Информационно-аналитический портал Гражданского клуба. 2003, 25 декабря <http://www.globalrus.ru>.
«Почему Церкви тяжело дается ее основная задача в современном обществе? Потому что приход умирает».
Юрий Арпишкин. Навстречу перестройке. — «Московские новости», 2003, № 49 <http://www.mn.ru>.
«На центральной улице города, именуемой в обиходе саратовским Арбатом, расположен книжный магазин под названием „КнИгиня“. <…> Все разделено по рубрикам „Весело жить“, „Родной край“. И в отличие от названия магазина непредсказуемый орфографический триумф „Отечественная мОргинальная литература“. К ней отнесены произведения Владимира Сорокина, Виктора Пелевина, Эдуарда Лимонова, Александра Проханова и даже Фазиля Искандера».
Дмитрий Бавильский. Знаки препинания № 51. Симптомы этого литературного года. Часть первая. — «Топос», 2003, 25 декабря <http://www.topos.ru>.
«По сути, нынешний бум сериалов на российском телевидении — это продолжение интереса к русской литературе, хотя и в несколько иной, непривычной форме. Главное в сериале что? Диалоги. По сути, это радиопьеса, картинка не так существенна — чтобы можно было заниматься своими повседневными, бытовыми делами, изредка отвлекаясь на то, что происходит в телеящике. <…> Если у нас Жванецкого все писателем называют, то почему бы не называть сериалы книгами? Точнее, симулякрами книг, потому что они только внешне используют литературные дискурсы, сами изнутри оказываясь полыми <…>».
«Нынешняя литра требует сюжета, потому что человеку нужно же на что-то опереться. Оттого и читают (смотрят, слушают) то, что имеет сюжет, длится изо дня в день, несет на себе архетипическое тавро „продолжение следует“… Потому что, если продолжение следует, значит, жизнь не заканчивается на достигнутом, что-то еще случится, совершится, что-то еще будет. „Продолжение следует“ — самая оптимистическая формула из всех нам сегодня доступных. Именно поэтому сейчас так важны большие, пухлые романы с продолжением — в журналах ли, в книгах».
Cм. также: «<…> критики есть (даже соответствующая академия имеется), а критики нет. Что-то про литру пишут, но это „что-то“ оказывается еще большим вредительством, чем „Кысь“», — сокрушается Дмитрий Бавильский во второй части этой статьи («Топос», 2003, 26 декабря <http://www.topos.ru>).
Cм. также роман Дмитрия Бавильского «Нодельма» в майском номере «Нового мира».
Павел Басинский. Космополит супротив инородца. — «Русский Журнал», 2003, 31 декабря <http://www.russ.ru/krug/kniga>.
«<…> я знаю Акунина-Чхартишвили. Он стопроцентный западник, стопроцентный глобалист и стопроцентный праволиберал. Все его романы — я уже писал об этом и настаиваю на этом сейчас — насквозь идеологичны. В гораздо большей степени, например, чем сентиментальная „Мать“ Горького или наивный роман-предупреждение Кочетова „Чего же ты хочешь?“. Это тем более любопытно, что на сегодняшний день Акунин — единственный реально удавшийся „либеральный“ проект. <…> В отличие от любых почти иных праволиберальных проектов. Хотя там работали миллионы долларов, крутились сумасшедшие интриги, убивали людей».
«<…> в акунинском идеологическом космосе (для меня лично — искусственном, „непочвенном“ и поэтому неприятном) реально соперничать с великолепным космополитом Фандориным может только великолепный инородец. А поскольку российский космополит — это, как правило, европоцентрист, то соперничать с Фандориным должен был не европеец. Но не чистый иной. Не натуральный японец. Чистое национальное мышление, привычки, верования в акунинской системе координат суть нечто безусловно анахроническое, в лучшем случае — просто смешное. <…> Космополит Фандорин, которому в принципе наплевать на эту бездарную Россию, сражается [в „Алмазной колеснице“] с собственным сыном от японской куртизанки, не зная, что это его сын. Сражается как бы за Россию, против Японии, но на самом деле за очередную порцию пищи для своей вечно голодной гордыни. Побеждает космополит. О-о, естественно! Японец еще слишком японец. Рожей не вышел соперничать с белоснежными фандоринскими бакенбардами. Выблядок ведь, по правде говоря».