Комплекс Чебурашки, или Общество послушания. Составление, общая редакция И. С. Веселовой. СПб., Пропповский Центр, 2012, 272 стр., 1000 экз.
Проект трех петербургских филологов и антропологов (Светлана Адоньева, Инна Веселова, Юлия Мариничева), исследующих так называемый “комплекс Чебурашки”, то есть набор символических жестов, ставший системой, с помощью которых в русском и советском обществе осуществляется социальный контроль — от благословления или, напротив, проклятья, сглаза, до похвальных грамот в школе или получения права на роль Снегурочки. “Этос взыскания оценки, или, как мы его называли, комплекс Чебурашки, усвоенный и встроенный в тело, подобно радиации пронизывает самые разные сферы человеческой деятельности: приватные и публичные, профессиональные и семейные. Он определяет привычки думать и действовать, или, по Ухтомскому, — „поведенческую доминанту”. Внешняя оценка, оценка „коллектива” для советского человека была самой главной, об этом свидетельствует каждая доска почета, украшавшая любое публичное место советской страны. „Восстать против своего жребия… было трудно, — писал Бродский, — из-за родителей, из-за того, что ты сам страшишься неведомого. А главное, потому что будешь непохож на большинство, большинство же — ты впитал это с материнским молоком — право”” (от составителей).
Елена Местергази. В. С. Печерин как персонаж русской культуры. М., “Совпадение”, 2013, 304 стр., 500 экз.
Книга московского литературоведа, доктора наук, многолетнего сотрудника ИМЛИ о Владимире Сергеевиче Печерине (1807 — 1885) — “...Если для Гершензона и других старых биографов Печерина он — единственный живой „лишний человек”, то для Местергази он фигура во многом вровень Герцену. Может, Печерин и не обладал столь широким историческим видением Европы, но он переживал европейскую политику как живую жизнь души, падшей и чающей воскресения. Его все разделяло с людьми, он был слишком наивен как поэт, чтобы сойтись с людьми. Но ничего не разделяло его с важнейшей христианской мыслью об истории как об области памяти о рае. Он и стремился к истинному служению, которое превратит память не в мечту, а в действительность. К таким выводам о Печерине автора книги подтолкнуло и внимательное изучение „Бесов” Достоевского, и его же черновиков к „Братьям Карамазовым”: Достоевский первый увидел судьбу Печерина не как тоску по идеалу, а как стремление души освободиться от собственной душевности, умереть в земном отечестве и воскреснуть в небесном отечестве”, — А. Марков (“Русский Журнал”).
Аркадий Недель. Оскар Рабин. Нарисованная жизнь. М., “Новое литературное обозрение”, 2012, 288 стр., 1000 экз.
Первая биография Оскара Рабина и, соответственно, повествование об истории “второго русского авангарда”, как принято называть группу художников (преимущественно московских), которые на рубеже 50 — 60-х годов предложили отечественному изобразительному искусству новый язык и новые модели поведения художника.
Также вышла книга: Валентин Воробьев. Леваки. М., “Новое литературное обозрение”, 2012, 544 стр., 1000 экз. Автобиографическая проза известного художника из того же “второго русского авангарда”, изображающая среду художественного и литературного андерграунда Москвы 60 — 70-х годов, а также сюжеты, связанные с жизнью его героев в эмиграции; сам Воробьев эмигрировал во Францию в 1975 году. Персонажи: братья Штейнберги, Анатолий Зверев, Михаил Гробман, Оскар Рабин, Василий Ситников, Дмитрий Плавинский, Анатолий Брусиловский, Лев Кропивницкий, Игорь Холин, Лимонов и другие.