...если посмотреть на состав участников „Тенёт”, то почти треть из них публиковались на бумаге, а некоторые и в толстых литературных журналах, включая „Новый мир”. Так что в этом конкурсе принимали участие далеко не дилетанты. Мною, например, номинирован в „Тенёта” автор „Нового мира” москвич Юрий Черняков. Он дебютировал в „Новом мире” со своей повестью „Бригада” еще в середине 80-х. И потом он публиковал в вашем журнале рассказы. А его рассказ, с которым он участвовал в „Тенётах, 98”, „Хас-Булат удалой”, получил специальный приз журнала „Соло” и напечатан в этом журнале. У другой моей номинантки, нью-йоркской писательницы Анны Левиной, вышли уже три книги. Ее роман, „Брак по-эмигрантски”, был напечатан в „Звезде” и после этого удостоен разгромной рецензии в „Новом мире”. В „Тенётах” в разное время участвовали: Дмитрий Пригов, Игорь Яркевич, Сергей Солоух. Я думаю, что вам известны имена таких поэтов, как Владимир Друк и Александр Алейник. Они тоже участники „Тенёт”. Ну и среди упомянутых в вашем обзоре авторов почти все в разные годы участвовали в „Тенётах”. И наконец, координаторы практически всех вами перечисленных сайтов были участниками Сетевого или профессионального жюри „Тенёт”. Координатор сайта „Вавилон” Дмитрий Кузьмин был одним из руководителей конкурса „Тенёта, 98” и входил в его оргкомитет. Кстати, на торжественном закрытии конкурса „Тенета, 98” присутствовали, кроме свадебного генерала Кириенко, те же Кузьмин, Верницкий и другие вами упомянутые литераторы. Я убежден, что именно „Тенёта” — главный системообразующий фактор всего литературного „РУНЕТа”.
...Перечисляя сайты, вы называете руководителей проектов. И Житинского, и Верницкого, и Кузьмина, и Бараша, и Левина, и... вдруг, когда вы пишете о действительно уникальном сайте „Лавка Языков”, происходит еще один странный сбой. Вся Сеть знает, что „Лавка Языков” — это проект замечательного литературоведа и переводчика Макса Немцова. Человека, который на рубеже 90-х издавал достаточно известный журнал „ДРВ”, человека, который открыл русскому читателю сразу нескольких выдающихся американских авторов. Среди них — Чарли Буковски. В „Арт-Тенётах, 97” участвовала великолепная работа Немцова, посвященная Буку (так называли Буковски его поклонники), — „И не пытайтесь... Попытка”. Полюбопытствуйте, Сергей Павлович. Эта работа вполне достойна и страниц „Нового мира”. Но вы... не назвали Макса Немцова. Как бы вы отнеслись к человеку, который не назвал бы Некрасова, когда писал о „Современнике” 60-х годов 19-го века, или Твардовского, если бы речь шла о „Новом мире” 1960-х?
...Далее. Если вернуться к некоторым победителям „Тенёт, 98”, то оказывается, что они имеют прямое отношение к публикациям в „Новом мире”. Увы, отношение это можно охарактеризовать не очень тактичным словом „плагиат”. В майском „Новом мире” была напечатана повесть Андрея Савельева „Ученик Эйзенштейна”. Одна из глав этой повести списана с рассказа победителя „Тенёт, 98” по разделу „Юмор”, участвовавшего в конкурсе под псевдонимом „Филипп”. То есть новомирский автор банально украл текст у Филиппа. Это эпизод, где рассказывается о поездке в ластах на спор. Действие происходит в автобусе. Время — тридцатые годы. Сергей Павлович, я вовсе не обвиняю редакторов журнала в том, что они, опубликовав повесть, причастны к плагиату. Плагиат на совести Андрея Савельева. Редакторы „Нового мира” не обязаны были читать работы победителей „Тенёт” и догадываться, что Савельев украл оттуда кусок своей повести. Но странно другое. Почему никто из редакторов не обратил внимания на то, что описывается поездка в ластах? Действие-то происходит в тридцатых годах. В это время никакие ласты в СССР не продавали. И поэтому ситуация эта просто невозможна. В оригинале действие происходит в спокойные брежневские времена, и конечно же никакого удивления ласты не вызывают. Почему же в моем любимом журнале никто не обратил внимания на ласты в тридцатые годы? Я думаю, что покойная Ася Берзер такого бы не пропустила”.