— Я ничего не понимаю — растерялся Ник.
— Пони — маю, — сказал Головастый мальчик. — Пони что-то подарили маю, а может быть, кто-то просто прошелся не по маю, а по чему-то другому, например по дорожке. Шелся, шелся и прошелся, весь вышел, ничего от него не осталось. А было пони и был май. Здорово, да? Смотри, что получилось: у кого-то был пони, где-то был май, кто-то шел по дорожке и ушел так далеко, что исчез с дорожки начисто!
— Ты играешь, — понял наконец Ник.
— Да, — ответил Головастый мальчик. — Рыбу ловлю и играю. Здорово, да? Не играть разучился. Говорить ни с кем не могу. Рыбу ловлю. Молча. А про себя играю».
Вот так можно прочитать и всю повесть: как игру про себя замечательного писателя, нечто важное для нас про него открывающую. Про него и его время.
Валерий ШУБИНСКИЙ
Санкт-Петербург
Мнимая легкость
Н и к о л а й З в я г и н ц е в. Улица Тассо. Предисловие Михаила Нилина. М., «Новое литературное обозрение», 2012, 96 стр. («Новая поэзия»).
Есть поэты, которые при всей серьезности отношения к слову создают иллюзию мнимой легкости, образ «поэта играющего», и это проявляется во всем — от самопрезентации в духе «Родился в 1967 году — по собственным словам, „в том самом месте Горьковской железной дороги, где Веничка говорит: ёМой глупый земляк Солоухин зовет вас в лес соленые рыжики собирать. Да плюньте вы ему в его соленые рыжики..”» [1] до неоднократного появления в текстах образа кошки (иногда встречаются собаки и зайцы), словно бы избавленного, поскольку встроен во мнимо «игровой» контекст, от множества коннотаций и культурных аллюзий.
Если бы Николай Звягинцев только «играл» и потчевал читателя «милыми» образами, вряд ли бы мы сейчас читали его пятую книгу, «Улица Тассо», выпущенную издательством «Новое литературное обозрение» в серии «Новая поэзия». Отметим также, что Звягинцев в начале 1990-х состоял в крымско-московской поэтической группе «Полуостров» (вместе с Андреем Поляковым, Игорем Сидом, Михаилом Лаптевым и Марией Максимовой) и Союзе молодых литераторов «Вавилон», который в 1993 году открыл издательскую деятельность первой книгой Звягинцева («Спинка пьющего из лужи»).
Николая Звягинцева относят к кругу авторов, для которых в поэтическом наследии ХХ века особенно важен акмеизм: так, Дмитрий Кузьмин пишет о «деформации постакмеистического канона» [2] , Илья Кукулин пользуется определением «дискрет-акмеизм», введенным Михаилом Лаптевым, предлагая использовать это название для целого направления в литературе, для которого характерно «преодоление устоявшихся культурных смыслов» как «импровизационное собирание разрозненного и играющего мира» [3] . И оба эти критика сравнивают поэтику Звягинцева с поэтикой Андрея Сен-Сенькова, находя (при понимании значительных формальных различий) у обоих поэтов поиск «неожиданных и неочевидных взаимосвязей, пронизывающих космос» [4] (Дмитрий Кузьмин), «трансформирующиеся зрительные образы» (Илья Кукулин). Особо отмечают значимость для поэтики Звягинцева Мандельштама и Пастернака (но, кажется, легче перечислить поэтов, на которых не повлияли Пастернак и Мандельштам, чем испытавших такое влияние). По мнению Игоря Сида, «поэзию Н. З. следовало бы прямиком отнести к метареалистической школе», с той оговоркой, что «метареализм подразумевает совмещение в каждой точке текста нескольких пространств одновременно, а здесь каждый микроучасток привязан только к одному из пространств, которые сменяют друг друга вдоль по тексту, поочерёдно» [5] .
На новую книгу Николая Звягинцева, «Улица Тассо», уже появились отклики: отзыв Марианны Власовой [6] о презентации, посвященный в большей степени собственно сборнику, чем презентации, и абзац в обзоре Станислава Львовского «Важные книги Non/fiction и вообще декабря» [7] , на 90 процентов состоящий из цитаты из рецензии Галины Ермошиной на другую книгу Звягинцева, «Туц». Марианна Власова, в частности, замечает, что «в стихотворениях Николая Звягинцева за красиво сложенным шлейфом слов стоит отнюдь не напускная серьезность тем и проблем, которые представляют для него сущность жизни, поэт заставляет верить в их объем и напрочь позабыть о плоскостном мышлении».