Впервые на русском — роман культового в 60-е годы американца, “короля битников”, представляющий вариации на темы “Фауста”; написан в 1959 году (через два года после знаменитой книги “В дороге”).
Павел Крусанов. Ворон белый. История живых существ. М., “Эксмо”, “Домино”, 2012, 352 стр., 5000 экз.
“Новый роман Павла Крусанова — сказочная история Русской кочевой империи, которую Главный дух и его верные помощники, вещающие из волшебного ящика, ведут к новым победам. Если в этой песне вам слышится что-то мучительно знакомое, вы правы. Если слышится что-то вечное и даже аллегорическое — тоже правы” (“Книжное обозрение”).
Андрей Макаревич. Вся проза Андрея Макаревича. М., “Эксмо”, 384 стр., 4000 экз.
Книга “Сам овца” и другая автобиографическая проза лидера группы, ставшей знаком не только культурной, но и общественной жизни поздних восьмидесятых.
Осип Мандельштам. Египетская марка. Пояснения для читателя. Составители О. Лекманов, М. Котова, О. Репина, А. Сергеева-Клятис, С. Синельников. М., “ОГИ”, 480 стр., 3000 стр.
Текст “Египетской марки” и развернутые комментарии к нему, которые составители “обкатывали” в специально созданном для этой работы блоге в “Живом Журнале”.
Габриэль Гарсиа Маркес. Жить, чтобы рассказывать о жизни. Перевод с испанского С. А. Маркова. М., “Астрель”, 2012, 574 стр., 15 000 экз.
Воспоминания о детстве, в которых все “чистая правда”, но — “от Габриэля Гарсиа Маркеса”. Впервые на русском языке.
Также в рамках проекта издательства “Астрель” “Маркес” вышла книга, составленная из малоизвестных русскому читателю рассказов: Габриэль Гарсиа Маркес. Глаза голубой собаки. Перевод с испанского А. Борисовой, С. Маркова, Э. Брагинской. М., “АСТ”, “Астрель”, “Полиграфиздат”, 2012, 154 стр., 15 000 экз.
Нелли Морозова. Мое пристрастие к Диккенсу. Семейная хроника. ХХ век. М., “Новый хронограф”, 2011, 352 стр., 1000 экз.
Автобиографическая проза кинодраматурга Нелли Александровны Морозовой о 30-х — начале 50-х годов, в которой повествование ведется от имени дочери “врага народа” Александра Моррисона, таганрогского журналиста, арестованного и расстрелянного в 1937 году как “главного связного с иностранными разведками” всего Азово-Черноморского края, и, соответственно, дочери ссыльной, скульптора Веры Морозовой, а также внучки сомнительного, с точки зрения его партийных товарищей по Уралсовету, из-за возражений против расстрела царской семьи, Г. Г. Морозова; а также — племянницы сталинского зэка, журналиста в бегах В. Морозова и его брата, певца и актера Л. Морозова, ну и, наконец, — к концу повествования — от имени жены молодого, но многообещающего космополита — поэта и прозаика Владлена Бахнова. Да, собственно, и сам автор накануне совершеннолетия уезжает (скрывается) из Уфы в Алма-Ату поступать во ВГИК, чтобы подальше быть от всевластного государева ока. При этом перед нами повесть о детстве и отрочестве, одна из глав которой начинается словами “Лето тридцать пятого осталось в памяти как самое счастливое. Апофеоз счастья” — и это сказано про времена суровой в отношении быта жизни их семьи и уже четко определившегося положения ее членов как изгоев в будущей счастливой по-сталински советской жизни. Книгу эту можно читать не только как прозу лирическую, как прозу документальную, но и как попытку художественного исследования истории одной из семей русских интеллигентов новой, постреволюционной формации, в котором (исследовании) — не вопреки, а благодаря предметности и выразительности изображаемых сцен, ситуаций, человеческих типов — автор размышляет о том, что давало героям этого повествования силы не сломаться, — о достоинстве людей культуры, или, как определяет автор названием своей книги, их “пристрастие к Диккенсу”.
Александра Мочалова. Хаклберри. М., “Воймега”, 2012, 76 стр., 5000 экз.
Вторая книга молодого поэта, выпускницы Вятского художественного училища им. А. А. Рылова и Литературного института им. А. М. Горького (первой книгой была книга стихов “Молоко для волка” (Вятка, 2005)); “Сто книг, сто книг — / бамбук, язык — / красивая обложка. / Как будто флейтовый родник / и парусник — треножка. / Треножник — парусник — мольберт — / уходит перспектива / вдоль стен, вдоль половиц, вдоль черт — / взгляните, как красиво! / Как будто мыслящий тростник / возник. И что за диво, / и что за лик! — бамбук — язык — / для одного мотива. / Но горизонты далеки, а где же точка схода? / Сто рек в устах одной реки, / сто книг на тему брода. / Сто книг на этом берегу, / сто книг на том, но в воду / реки два раза не могу…/ сто книг — одна свобода”.