— Ну, Максим, Максим! Железа-то хрен с ней, но что бы я сказал твоёй Ксении, ежлив ты бы убился? Ведь я же вам наказывал: соблюдайте порядок! Вот не послушал, вот и авария.
Ну, справили, поехали дальше. Марфа у меня распсиховалась: то ей не то, друго не то. Ефрем ето видел, вечером говорит:
— Данила, иди ублаготвори жену.
Ну, правды, пришлось ублаготворить, на другой день Марфа утихла, и поехали дальше. Приезжаем в город Консепсьон, там стоял военный гарнизон, проверили документы, завели нас в контору, полковник угодил добрый, всё расспросил, куда и зачем:
— Хорошо, молодцы, страна нуждается сельским хозяйством, ну, езжайте, доброго вам пути.
Тут дороги стали лучше, но посты полиции продолжались, и везде взятки так же. Проехали нимо Санта Круса де ла Сьерра, через Окинагуа — японская деревня. Появился асфальт, за все 600 километров толькя 50 километров асфальту. Проезжам Монтеро, Минеро, Чане, и опять в жунглю, дороги опять худые. Через двадцать километров приезжаем в деревню, Рио Гранде, к нашим, там уже семей пятнадцать, корчуют и сеют. Натянули палатки на три семьи: наша, Максимова и Ефремова брата Петра Поликарповича, он уже там жил и раскорчевал 600 гектар земли с Максимом. Всё разгрузили, сложили по местам, инструмент собрали, скрутили, приготовили работать. На днях сделали договор, составили акт и подписали, но на словах Ефрем Поликарпович сказал:
— Вдруг что, неустойка, рашшитаюсь помесячно по 30 000 крузейров.
Но в Боливии были пезы, и обмен был выгодный, всё дешевле. Стали готовить землю, работали день и ночь, отдыху почти не было. Вскоре приехал Саватей Павлович Черемнов, тоже Ефремов рабочий. Мы готовили землю и сеяли рис и бобы, Саватей ленился. Ефрем уехал, мы с Максимом не слазили с тракторов. Когда уже досеивали, Максим на мотсыклете сломал себе ногу. Саватей уехал в Бразилию за грузом, остался я один. Ну, слава Богу, досеял. Пошли дожди, всходы были хороши, мы начали оформлять документы.
В 1982 году в Боливию старообрядцы поехали с США, из Бразилии. В соборе постановили: хто приедет с США, принимать под правило, так как в США народ живёт слабже, чем в Южной Америке. Наставником выбрали Ефрема Мурачева. Было выбрать кого боле прошше, но у Ефрема сторона была сильна. Поперво всё было хорошо, поехали много туристов из США смотреть Боливию. Игнатий Павлов был из США и был помощником в Боливии наставника, он всех знал, хто приезжал с США. Народу было много.
В октябре пошли дожди, и сильны, мы успели построить себе домик, но крыша была пальмова, прохладна, но от сырости всяка насекома лезет в ету крышу, лягуши, мураши, яшшерки, мыши, змеи и т. д. Усадьба нам досталась на самом краю. У кого рот большой и принадлежит кучке наставника — тому досталась усадьба в сэнтре, а хто безответный и безродный — тому на краях да с жунгляй.
Всего за три-четыре месяца спокойствия пошла вражда, потому что как хто приедет из США свой, родственник или знакомый, тот молится вместе, а как чужой и не из ихнего кружка, так под правило. Пошёл ропот, злоба: но почему?
Пришлось мне ехать в город Санта Крус. В гостинице «Санта Барбара» оказалось забито нашими. Мужики увидели, что я в городе, вечером приглашают погулять. Отвечаю:
— Деняг нету.
Ответ:
— Замолчи, на вот пачкю деняг, и поехали.
— Мне не надо долгов.
— У тебя никто их не справлят, поехали!
— А куда?
— Замолчи!
В те времена всё было дёшево, разменяешь сто долларов — ето казалось много деняг. Садимся в такси и едем в центр, подымаемся на седьмой этаж и заходим в японский ресторан. И что же я там вижу? Полный ресторан старообрядцев! В деревне старики, женчины да дети, а остальные все здесь. Мне показалось жутко, и тут понял, почему вражда: значит, кто-то должен молиться вместе, а хто-то нет, а тут все вместе! Теперь понятно: лицемеры.
После ресторана повезли меня на тансы, подпили, что танцевать, — долго не танцевал. Мужики увидели, что хорошо танцую, — ну, везде ура. Дальше и табак пошёл в ход. Думаю, испытаю, чем занимаются наши мужички, на етот раз всё. Тут часто приходилось ездить в город: оформление, то переселенсы просют переводшика, то груз везти — всё каждый день новости. Мужички насмелились сводить меня к девушкам. Ну что, всё хорошо.