Парадоксы русской литературы. Сборник статей. Выпуск 3. Под редакцией Владимира Марковича и Вольфа Шмида. СПб., «ИНАПРЕСС», 2001, 352 стр., 1000 экз.
Объясняя выбор названия, объединившего в сборнике разнородные и разнотемные статьи, редакторы в своем вступлении перечисляют те грани понятия «парадокс», которые задействованы в представленных работах: «Парадокс, всегда освобождающий сознание от власти мыслительных и языковых стереотипов, разоблачительно-агрессивный в отношении существующих ценностных иерархий, в отношении любых систем, претендующих на централизованность и завершенность, парадокс, нарушающий все установленные смысловые привилегии и границы, парадокс, неизменно тяготеющий к противоречивости и неразрешимости, легко вписывается в контекст постмодернистско-деконструктивистского мышления современной культуры, вписывается ввиду очевидного сходства с его главными установками». В книгу вошли статьи Вольфа Шмида (Германия) «Парадоксальность Пушкина», Олега Заславского (Харьков) «Парадокс жертвы в „Выстреле“», Сергея Бочарова (Москва) «Парадокс „бессмысленной вечности“. От „Недоноска“ к „Идиоту“», Рауля Эшельмана (Саарбрюккен) «Л. Толстой и парадокс антипарадоксальности», Райнера Грюбеля (Ольденбург) «Парадокс как фигура мышления и фигура речи в философии трагедии Льва Шестова» и другие работы.
Евгений Петров. Мой друг Ильф. Составление и комментарии А. И. Ильф. М., «Текст», 2001, 351 стр., 5000 экз.
Документально-художественное повествование, в основу которого легли хранящиеся в РГАЛИ планы и наброски книги Евгения Петрова о своем друге и соавторе Илье Ильфе, дополненные составительницей Александрой Ильф, дочерью писателя. Отрывочные записи Петрова навели ее на мысль «закрыть лакуны цитатами из произведений самих соавторов, из мемуаров друзей и коллег, материалами периодики, критики и просто фактическими сведениями — для того чтобы передать атмосферу тех лет». Таким образом, «соавторами последней книги Петрова стали Виктор Ардов, Михаил Булгаков, Елена Булгакова, Семен Гехт, Валентин Катаев, Игорь Ильинский, Юрий Олеша, Константин Паустовский, Лев Славин, Илья Эренбург и другие. В приложении „Из записной книжки Евгения Петрова“ — выдержки из их с Ильфом переписки, воспоминания Евгения Окса, статья А. Луначарского, подборка документов, связанных с запретом на переиздание книги И. Ильфа и Е. Петрова в 1948 году, и другие тексты. Книга содержит богатый иллюстративный материал, в частности, фотоработы самого Ильфа.»
Сэмюэль Пипс. «Домой, ужинать и в постель». Из дневника. Вступительная статья, составление, перевод с английского, именной указатель и примечания А. Ливерганта. М., «Текст», 2001, 157 стр., 1000 экз.
Фрагменты из самого знаменитого, пожалуй, в английской мемуарной литературе «Дневника» Сэмюэля Пипса (1633–1703), «современника английской революции XVII века, трех морских войн с Голландией, „Славной революции“, очевидца казни Карла I, протектората Кромвеля, лондонского пожара, чумы…». Представлены записи 1660–1668 годов, сгруппированные по разделам «История», «Быт и нравы», «Человек».
Николай Пржевальский. Путешествие по Азии. М., «АРМАДА-Пресс», 2001, 352 стр.
Извлечения из путевых записей Пржевальского во время его путешествий по Уссурийскому краю в 1867–1869 годах и путешествия в Монголию, Китай, в пустыню Гоби 1870–1873 годов.
Михаил Рыклин. Пространства ликования. Тоталитаризм и различие. М., «Логос», 2002, 280 стр., 1500 экз.
Новая книга современного философа. Избранные статьи 1995–2001 годов. «Ключевые слова: авангард, Беньямин, метро, Москва, Сорокин, соцреализм, Фадеев, фашизм. Полемическое ядро книги — критика гипотезы (Арендт, Безансон и другие), согласно которой тоталитаризм (в обеих его формах, между которыми устанавливается сущностное сходство) является „вымыслом, иллюзорным, чисто словесным построением, которое объявляет войну не на жизнь, а на смерть реальности, действительности, здравому смыслу“. Следствия этой гипотезы — объяснение возвышенного (по логике которого устроен тоталитарный дискурс) в терминах прекрасного/безобразного, эстетизация тоталитарной действительности, интерпретация идеологических высказываний через сами же эти высказывания — то есть отношение к ним как к поэтическому тексту. Между тем, как показывает Рыклин, утверждение собственного преимущественного права на реальность — это как раз фигура тоталитарной риторики (связанная с отрицанием зрения с его способностью к детализации и приватизации реальности через описание: коллективная речь становится единственным инструментом „видения“), поэтому отказывать тоталитаризму в реальности — значит поддерживать его тоталитарный пафос» (Роман Ганжа — «Русский Журнал»).