Чешский опыт — в силу культурно-исторической близости и не такой уж большой временной отдаленности — чрезвычайно актуален для нас и сейчас, и не случайно напоминаниями о культурной политике Масарика и Бенеша пестрела украинская публицистика девяностых годов, а в 2010-м вышел перевод знаменитых «Бесед с Томашем Масариком» Карела Чапека [31] . «Беседы», кстати, указывают и на одно из важнейших различий: в Чехии национальным строительством занимались и политическая и интеллектуальная элиты (что делало возможным диалог между ними), тогда как у нас большая часть политикума даже перестала делать вид, что этим интересуется. Еще раз подчеркнем то, что для русского читателя может быть не очевидно: украинское государство не проводит никакой культурной политики — ни прогрессивной, ни реакционной; более того, со времени принятия «Закона о языках в УССР» (1989) нет даже языковой политики, а периодически возникающий шум — не более чем имитация, дымовая завеса. Ничего не делается даже при наличии доброй/злой воли у отдельно взятых политиков: система не работает.
Сходства и различия в культурных ситуациях Украины и Чехии наглядно показывают, что именно в процессах нациестроительства исходит от государства, а что неизбежно порождается объективным ходом истории. Украинское государство самоустранилось из литературной сферы, как и из многих других [32] , так что все процессы в ней — порождение коллективного бессознательного. Единственная, пожалуй, сфера, где вмешательство государства необходимо, — это кинематограф, и если чешское кино было разнообразно в жанровом и эстетическом отношении (от трэша до авангарда, от Милоша Формана до «Трех орешков для Золушки»), то в Украине его просто нет. Коммерческая же литература развивается, как в свое время и в Чехии. Даже при отсутствии идеологической программы (относительно которой в Украине никогда не было консенсуса) писатели и издатели, побуждаемые естественным стремлением выжить, обратились к тому, что в Чехии развивали совершенно осознанно: к массовым жанрам. В одной из прошлых колонок («Новый мир», 2011, № 10) мы уже начали разговор о взаимодействии «высокой» и «жанровой» литератур Украины. Тогда речь шла преимущественно о книгах детских и подростковых — но как в Украине обстоит дело с другими ведущими массовыми жанрами?
Здесь тоже имеет смысл присмотреться к чешскому опыту. Фигура Карела Чапека лучше всего иллюстрирует modus operandi патриотически настроенного интеллектуала: в его творческом наследии — не только общественно-политическая публицистика и эссеистика, но и множество жанровых экспериментов — работа с детской литературой, юмористикой, притчами, фельетонами и, конечно, детективом и фантастикой [33] . Чапек был не только практиком, но и теоретиком: он понимал, что играть с жанрами можно, лишь когда ты понимаешь принципы их работы. Как и почитаемый им Честертон, Чапек не просто любил массовые жанры, но и четко сознавал их роль в современной культуре. Другое дело, что Честертона занимали вопросы общие («дешевое чтиво» как последнее прибежище героизма), а Чапека — более конкретные: что и как могут дать «низкие жанры» для национального культурного строительства. Оказалось, что самый эффективный путь — не замкнутость в родной архаике, но открытость мировому опыту (наиболее сконцентрированному именно в жанровой литературе). Чапек, как лоцман, с удивительной точностью прокладывал безопасный курс между крайностями почвенничества (зло им высмеянного) и постимперского «синдрома заложника».
Не случайно чапековская сатира бытует главным образом в фантастике и притчах, а позитивная программа обнаруживается в детективах: его полицейские, уголовные хроникеры, провинциальные врачи противостоят своим нерушимым здравым смыслом власти тьмы, какие бы обличья она ни принимала, почти так же, как противостоит ей герой другого, не менее культового автора — Йозеф Швейк. Это обусловлено самой природой жанров: фантастика предлагает альтернативу существующему порядку вещей, детектив утверждает и защищает норму.
Явления украинского детектива все ждут, издатели о нем говорят давно и регулярно, с ним связаны самые оптимистические коммерческие ожидания, ему открыта зеленая улица… а где же он?