Звезды в бездне Днепра темно-синей
Длинной удочкой ловит рыбак.
Цифрами отмечено по нескольку строк из четырех прочитанных подряд подборок. Здесь четыре цифры. Потому что на пятой подборке я споткнулся. На странице Василия Чепелева (http://www.litera.ru/slova/chepelev/stihi.html) На чтении его стихов не разбежишься, слова тормозят разбег, заставляют вчитываться:
Позвони, закажи билет до Америки. Денвер? Так нам и надо.
Проснемся завтрашним утром на влажных простынях мотеля,
разбуженные машинами.
Из окна — ничего не видно, город. Поедем посмотрим, что за земля,
Узнаем, зачем в такие непримечательные деньки здесь, в Колорадо,
С его фермами, оросительными каналами и затопленными лощинами,
Куда любят заплыть мальчишки, мог оказаться я.
Возможно, дело в контексте, а возможно (надеюсь!), и нет. Стремительное скольжение взгляда по стихотворным строкам тормозится здесь наличием в стихах даже не мысли, а как бы чувственного проживания рождающейся мысли, воплощенного в слове, ритме, дыхании. По небольшой подборке трудно судить о поэте и даже понять, хороши ли эти стихи. Может, и не очень хороши, но то, что они заставляют себя читать, это уже знак.
Справка автора о себе: “22 года. Родился и живу в Екатеринбурге. Детский доктор. Поэтические предпочтения, думаю, очевидны для каждого, прочитавшего стихи”. Возможно, автор имел в виду стихи Бродского. Да, чем-то (отсутствием “седой полыни” и “последней постели” и “прозаизмами”), может, и напоминает Бродского (не обязательно именно его). А если все-таки автор имел в виду свою ориентацию как раз на Бродского, то можно поздравить Чепелева: Бродский ему мешает. Не укладывается Чепелев полностью в уже сшитые мастером одежды так, как, скажем, полностью укладывалась в имитацию Бродского упоминавшаяся нами ранее поэтесса Полина Барскова в стихах “Памяти Бродского”. Нет, разумеется, я не говорю здесь, что Чепелев “победил” Бродского, я только о том, что есть, видимо, в Чепелеве некий, возможно, и не такой уж большой, но собственный дар, который сопротивляется уподоблению своего стиха чужому, даже неизмеримо лучшему, чем твой. А это, согласитесь, признак обнадеживающий .
И потому выстроенную выше композицию из четырех поэтов я заканчиваю строками из шестого по списку, а не пятого:
6
Явленье женщины счастливой
меняет ход вещей не зря:
смотри вослед ей, торопливой,
в плаще из перьев журавля...
Что с такими текстами делать?..
Вот они, точнее, оно: большое количество, разбитое на строки, имеющие размер и рифмы, плотно уснащенные “поэтическими” образами: “в плаще из перьев журавля”, “седая полынь”, “бездна Днепра темно-синяя”, “жалость, как оплывший воск”, “будильник жерновами мелет”, “чужими облаками застлана последняя постель” и т. д. И, терпеливо прочитывая эти строки, вполне отдаешь себе отчет в том, что слова авторы расставляли как бы “оригинально”, и вроде как дополнительные смыслы у этих слов появляются от не вполне привычных пересечений с другими привычными словами, и пусть привычны (в процитированном — практически все) интонационные ходы, но и они дают, или хотя бы имитируют, некоторый дополнительный напор: “Явленье женщины счастливой меняет ход вещей не зря”. То есть это “стихи”, наверно. А что же еще? И я охотно допускаю, что, когда авторы писали эти строки, они, возможно, волновались, они что-то еще чувствовали помимо гордости от сознания, что Я Сочиняю Стихи, Я — Поэт. Что-то, может быть, влажное, томящее, набухшее в груди, озноб какой-то от неожиданно открывшегося за образом неведомого пространства. Вполне может быть. Только мне-то, читателю этих строк, что делать, если я ничего похожего не чувствую, читая про “седую полынь”.
После шестого поэта в “Сетевой словесности” я отправился на конкурсный сайт “АРТ-ЛИТО 2000” в раздел поэзии, туда, где уже до меня умные люди провели отбор.
Открылся, как водится, список мне незнакомых имен (все-таки мало интересуюсь я современной поэзией!), и я щелкнул по имени Ольги Родионовой, книжка которой “Мои птицы — на ветках...”, подаренная издателем и еще не прочитанная, лежит у меня на столе. (Кстати, книга вышла в интернетовской серии “WWW”, уже упоминавшейся мной в этих обзорах. Еще раз: серия питерского издательства “Геликон Плюс”, представляющая творчество интернетовского поколения, расшифровывается как World Wide Writers.)