Потом Адамович стал все-таки наговаривать. «Г. Иванов жил у своего родственника-генерала, который ложился очень рано. Мы водили на его квартиру солдат и матросов. В передней нарочно выворачивали генеральскую шинель, чтобы видна была малиновая подкладка, — видишь, тут генерал живет. Делалось это во избежание скандалов. Было у меня и с Жоржиком Ивановым. Это он меня соблазнил. Один парень говорил Георгию Иванову: „Лучше бы в бане, ведь заодно и вымоешься“. Потом мы любили повторять: „…заодно и вымоешься“. Есенин любил только женщин. Но одно время он жил с Клюевым, который очень его ревновал…» (главка «Петербургские анекдоты»). Интересный проект.
Семиотика детства. — «Новое литературное обозрение», № 58 (2002, № 6).
В статье Марии Порядиной «Две вещи несовместные» рассказывается, в частности, об учительницах, посещающих семинары и консультации по книгам и периодике для детей. «Вы бы видели, кто приезжает на эти семинары! „Добровольно“-принужденные тетки, которым в часы работы не нужно ничего, а в часы досуга — ничего, кроме телесериала. Разговариваешь с одной из таких учительниц литературы: „А скажите, какого автора вы в последние годы открыли для себя, для своих учеников?“ Долгая пауза, потом осторожный ответ: „Ну, наверно, Айтматову… Мы ее и наизусть учим, на конкурс поэзии…“». У вас еще достает сил изумляться, г-жа Порядина?
И. В. Сталин в работе над «Кратким курсом истории ВКП(б)». (Выступления Сталина на совещании пропагандистов и руководящих работников по пропаганде Москвы и Ленинграда «по вопросам об изучении истории ВКП(б)», 27 сентября 1938 года) — «Вопросы истории», 2002, № 11, 12; 2003, № 3, 4.
«Сталин: <…> Сама история у германцев очень небогата. О чем, собственно говоря, писалось в истории германской социал-демократии? Есть у них несколько пафосных моментов, боролись они там с… (не слышно)…, но потом от него избавились и успокоились. Сравните этот материал истории германской социал-демократии с материалом нашей партии: ведь у нас такое богатство, товарищи, что утонуть можно. Значит, материал страшно богатый, очень серьезную историю прошла наша партия, можно сказать, перевернула вверх дном все бытие народа и мышление, перевернула вверх ногами. Думать, что этакий материал, хотя бы в основной части, можно обнять, хотя бы в кратком курсе, — это было бы ошибкой, товарищи. <…> Книга, товарищи, серьезная в том смысле, что она имеет большой уклон в сторону теоретических проблем. Это специально сделано потому, что именно в области теории наши люди отстают. <…> Ежели какой-либо фашист появится, чтобы наши кадры знали, как с ним бороться, а не пугались его, а не ретировались и не преклонялись перед ним, как это произошло со значительной частью троцкистов и бухаринцев, бывших нашими людьми, а потом перешедших на их сторону. И вы не думайте, что все эти кадры, которые помогали троцкистам и бухаринцам, были их кадрами. Среди них были наши люди, которые потом свихнулись и впредь будут продолжать свихаться, если мы этот пробел не заполним теоретической подготовкой наших кадров…»
Александр Тимофеевский. Кулинария эпохи застолья. — «Дружба народов», 2003, № 3.
Дарю издателям идею и надеюсь на приглашение к презентации. Берем, значит, и ваяем книжную серию (сквозное оформление, карманный формат, дорого): «Писатель и трапеза». Кое-что в загашнике, простите за каламбур, уже есть, дело за передачей авторских прав: «Русская кухня в изгнании» Вайля и Гениса, кое-что из Вен. Ерофеева и Ник. Гоголя («Старосветские помещики») и др., и др.