“Я думаю, им [наркотикам] можно оставить столько простора, чтобы попытка уменьшить этот простор не стала для общества еще более разрушительной, чем сами наркотики”.
К. Зелинский. Идеология и задачи советской архитектуры. — “Техническая эстетика и промышленный дизайн”, 2005, № 5.
“Я не знаю, как так получилось, но теперешний временный мавзолей, поставленный на могиле Ленина по проекту академика А. В. Щусева, является по своим архитектурным формам полным подобием такого же мавзолея, но сделанного из камня, на могиле царя Кира близь города Мургаба, в Персии, и известного еще за четыре века до начала христианского летоисчисления. Этот дословный перевод с древнеперсидского говорит самым ярким, самым доказательным образом, что идеологический багаж современной русской архитектуры нуждается в подробнейшем таможенном досмотре. Далеко с таким багажом не уедешь!” Статья печатается по первой публикации в журнале “Леф”, 1925, № 3 (7).
Александр Зиновьев. Что мы теряем. Сегодня западноевропейская цивилизация находится в серьезной опасности. — “Литературная газета”, 2006, № 11-12, 22 — 28 марта.
“Прожив много лет, много перевидав и передумав, я установил для себя в конце концов одно из важнейших (если не самое важное) открытий моей жизни: я фактически сформировался и прожил почти всю свою жизнь человеком, до мозга костей принадлежащим к западноевропейской цивилизации”.
“Я считал и считаю Советский Союз явлением в западноевропейской цивилизации, каким бы он ни был. Вернее, я в нем принимал лишь то, что принесла русская революция в отношении человеческих свобод, образования, свободы от религии, свободы духовного творчества. С этой точки зрения я воспринимал и свою жизнь на Западе, оценивая ее исключительно высоко именно в плане западноевропейских свобод. Когда я жил на Западе (1978—1999 годы), это, по всей вероятности, были самые цветущие годы жизни Западной Европы вообще”.
“То, что Россия обречена на гибель, мне было ясно с самого начала послевоенной истории (точнее — с 1985 года). Было ясно, почему она обречена, чем закончится ее история. Это у меня подробно описано во многих статьях и книгах. Я этим не горжусь — просто констатирую как факт”.
Юлия Качалкина. Легкий хлеб of a love story . Роман, полный девушек и юношей. — “НГ Ex libris”, 2006, № 8, 16 марта.
“Лично для меня думать о романе — все равно, что думать о здании: в стольких побывал, — уже не ошибешься в планировке, перепутав чулан с туалетом, количество композиций ограничено. И входишь иной раз под своды незнакомые, но уверенно, — точно зная, где выход. С романами дело обстоит почти так же: бывают похожими на институт или поликлинику, где существуешь по расписанию и соблюдаешь очередность; или — на многоквартирный дом, где самое интересное — конечно же, лестницы с их непредсказуемыми путями от двери к двери; а бывают — старинными усадьбами, где хозяева с завидным постоянством вот уже не первый век забывают Фирса. И этот Фирс — слуга многих поколений — долго ждет случайного гостя, готовый при встрече заговорить вас насмерть именами тетушек и дядюшек и всех внучатых племянников. <…> Итак, „Шизгара” [Сергея Солоуха]. Это как раз такая усадьба, где Фирсом назначен автор, а герои давно съехали по своим делам”.
Борис Ключников. Уроки французского. — “Москва”, 2006, № 2 <http://www.moskvam.ru>.
“Для правоверного мусульманина стихи Данте и памфлет Вольтера — это ужасное богохульство. Для него совершенно неубедителен довод, что они жили 300 и 600 лет тому назад. Для француза и итальянца запретить издавать или изучать Данте и Вольтера — такое же издевательство, какое учинили русскому народу „пламенные” революционеры-богоборцы, запретившие после революции издавать, читать, преподавать Достоевского на его родной земле. Ислам в Европе при власти иноверцев — явление, не предусмотренное религией Мухаммеда. Теологи маликийского толка, столкнувшись в XII веке с захватом норманнами мусульманской Сицилии, ссылались на пример из жизни Мухаммеда: он ушел из языческой Мекки и обосновался в Медине. Юристы веками советовали мусульманам не оставаться под властью иноверцев и уходить к себе в Дар-уль-Ислам, где только и можно вести достойную мусульманина жизнь”.
“Каким же образом предотвратить назревающее столкновение? Неужели правы мусульманские власти, не позволяя иноверцам оседать в Дар-уль-Исламе в исконных своих владениях. Так поступил и Авраам, „когда непоместительна стала земля для них, чтобы жить вместе... И сказал Авраам Лоту: да не будет раздора между мною и тобою... Отделись же от меня. Если ты налево, то я направо; а если ты направо, то я налево. И отделились они друг от друга” (Быт. 13: 6—11)”.