Вячеслав Куприянов. Всемирная отзывчивость авангарда. — “Крещатик”, 2006, № 1 <http://magazines.russ.ru/kreschatik>.
“Беспроигрышная стратегия авангарда во все времена в претензии на новый стиль, более (или вообще) соответствующий духу времени, — это стратегия, рассчитанная на тех, кто сам не определился в своей стилистике. Дух времени сам по себе и без авангардистов пытается открещиваться от всего традиционного, дабы овладеть источниками временного процветания в этой жизни. Однако мы выживаем внутри традиции в широком смысле этого слова, и культура воспроизводит себя именно в рамках, поставленных традицией”.
Диакон Андрей Кураев. Крест демографический и миссионерский. — “Москва”, 2006, № 2.
“Так что когда меня спрашивают „что Вы можете сказать о будущем России?” — я говорю: будущее у России ясное, короткое и печальное. России осталось не больше 60 лет. <…> Цифра в 60 лет, которые, как кажется, у нас еще есть впереди, может расхолодить: мол, что-нибудь да успеем, да придумаем. Но думать надо было еще позавчера, а действовать надо сейчас. Так врач говорит больному: „Если все оставить как есть, у вас впереди еще пять лет жизни. Но если вы хотите преодолеть болезнь, то для этого у вас есть ближайший месяц. Потом процесс станет необратимым, так что если вы сейчас выйдете из больницы и уедете в планировавшийся вами отпуск, то вы прогуляете свои последние шансы… И не говорите мне, что отпуск вы хотите провести на Афоне! Пока еще есть шанс — давайте бороться за вашу жизнь обычными средствами. Если на этом пути нас ждет неудача (а удача или неудача обозначится очень скоро — уже через месяц), то потом у вас еще будет пять лет для молитв, паломничеств и составления завещания”. Вот так же неравномерна значимость оставшихся нам 60 лет. Ближайшие 5 — 10 лет определят всю будущую историю: останемся мы в ней или уже к концу начавшегося столетия уйдем в мир преданий, и о нас будут писать диссертации так же, как сегодня их пишут о печенегах и шумерах. Для меня это и личный вопрос: мне самому осталось 5—10 лет активной миссионерской жизни…”
Александр Кушнер. “Мне говорили, что мои стихи сгниют на помойке”. Беседу вел Андрей Морозов. — “Новые Известия”, 2006, 21 марта <http://www.newizv.ru>.
“Одного Сокурова достаточно, чтобы этот город [Петербург] был духовной столицей. А Темирканов? Сергей Слонимский?”
Урсула К. Ле Гуин. Ребенок и Тень. Перевод с английского О. Исаевой. — “Иностранная литература”, 2006, № 1.
“Жестокость Андерсена — это отчасти жестокость разума, психологического реализма, бескомпромиссной честности, а значит, это и готовность осознать и принять все последствия действия или бездействия. Как автору ему не чужды некоторый садизм и депрессивность. Такова его собственная тень. Это реально существовавшая часть его самого, но не поглотившая и не подчинившая себе целое. Сила и гений Андерсена, изящество его писательской манеры — не что иное, как плод осознания им темной стороны собственной души, сотрудничества с ней. Потому-то сказочник Андерсен и входит в число великих реалистов мировой литературы”.
Литературные трудни. Книги о труде должны заказывать корпорации. — “ПОЛИТ.РУ”, 2006, 21 марта <http://www.polit.ru>.
Президент фонда “Прагматика культуры” Александр Долгин , литературный критик Борис Кузьминский и гендиректор издательства “ОГИ” Дмитрий Ицкович обсуждают, умер ли сегодня “производственный роман”, как он должен быть устроен, чтобы остаться интересным, и кто больше других заинтересован в появлении “трудовой” литературы. Говорит Александр Долгин: “В чем трудность этой задачи сегодня? Дело в том, что труд сейчас очень сильно специализирован, дифференцирован, и вообще через отдельную трудовую линеечку очень трудно понять, что происходит в целом. То есть для художника сейчас очень высоки барьеры входа в понимание того, как устроено производство на самом деле. Поэтому в условиях отсутствия жестких стимулов сверху, приказа сверху никто особо за это не берется, потому что это сложная тема”.