Например, пользователь устанавливает фильтр: темы — “Румыния”, “баскетбол”, “египтология”; объем — тридцать минут аудио- и видеоинформации в день; характер подачи — легкий скепсис с элементами эротики; внешность модератора — мой дедушка. В этом “румыно-баскетбольно-египтологическом” коконе пользователь может прожить всю жизнь, общаясь через Интернет с такими же товарищами по несчастью. Или он может, наоборот, менять фильтры каждый день. Это не важно. Важно, что человек сам определяет, что он хочет знать, и тем самым из общения элиминируется элемент драматургии. Из мира исчезла “чужая воля”, но, таким образом, каждый конкретный человек, будучи предоставленным сам себе, этой чужой воле подчинился абсолютно. Он стал никому не нужен, никто не заинтересован в его переубеждении или просвещении. Общество будущего лживо до такой степени, что даже правдиво. Зачем кого-то сознательно обманывать, если этот “кто-то” сам устанавливает в фильтре, через который он общается с миром, параметр “правдоподобности”. Предположим, пользователь интересуется проблемой “НЛО”. Он может установить фильтр правдоподобности равным ста процентам, и его будут потчевать разоблачениями шарлатанов и научными исследованиями массовой психологии. Но он может установить уровень правдоподобности равным одному проценту, и ему каждый день по его же просьбе будут вешать на уши лапшу о контактах с альфой Центавра.
II
Начиная с 2030 года начался массовый выпуск антропоморфных роботов. Это привело к девальвации промышленного производства. Поскольку роботы могли создавать сами себя, то промышленный потенциал начал увеличиваться в геометрической прогрессии. Через десять лет стоимость роботов стала исчезающе мала, а материальные затраты на производство товарной массы свелись к нулю. Стоимость продукции отныне целиком определялась стоимостью планирования и интеллектуальной собственности. Это привело к колоссальному повышению жизненного уровня. Средний обыватель 2100 года стал жить как граф эпохи Людовика XV. Причем не только в смысле материального благополучия, но и в смысле принципиального отказа от любых форм физического труда. В моду снова вошла личная прислуга, целиком состоящая из роботов. Соответственно и массовая культура XXI века стала в некоторых своих чертах напоминать стиль рококо.
III
Основной формой поселения людей будущего стал “кенотаф”, сложное понятие, не имеющее аналогов в современном языке. С одной стороны, это нечто вроде латинской “фамилии”, семьи людей и роботов, живущих под одной крышей. С другой, кенотаф — это латинская “вилла”, имение, причем имение подземное.
Знатные люди — выдающиеся программисты, ученые, менеджеры, политики, гипераниматоры — могут иметь огромные кенотафы первого или даже нулевого класса, объединяющие по пятьдесят человек и двести роботов. Стандартный кенотаф второго класса, в котором живут пятьдесят процентов граждан цивилизованных стран, — это четыре-пять человек и пять-десять роботов.
Само слово “кенотаф” взято из древнегреческого языка. Кенотаф — это “собачий мавзолей”, ложная гробница, сооружаемая для обмана воров. Поселения в виде кенотафов возникли прежде всего из соображений безопасности.
Кенотафы размещаются “кустами” — поселениями, рассредоточенными на площади в тысячи квадратных километров. Средняя глубина размещения кенотафа — один километр. Кусты часто привязаны к разрушенным крупным городам. В каждом кусте находятся “точки сборки” — примерно десять постоянно меняющихся центров управления. В них расположены больницы, интернаты, склады и аэродромы. Рассредоточение приводит к невозможности эффективного поражения больших масс населения. Даже прямой термоядерный удар с заглублением приводит к гибели отдельного кенотафа или максимум одной “точки сборки”.