“Докучный бумагомарака / Строчит целый день за столом, / И тако строчит, и инако, / Однако всегда ни о чем. / А как совершается чудо, / А как получается стих? / Во-первых, услышать оттуда / И здесь полюбить — во-вторых” (2005).
Альба Торрес. “Я жила среди поэтов…” Перевела с испанского Анна Саед-Шах. — “Вышгород”, Таллинн, 2007, № 1-2.
........................................................
Я жила среди поэтов так долго,
что узнаю их, как милого по походке, — за километр.
Потому что там, где прошел поэт,
остаются женщина и ребенок,
соловей или ворон,
куча окурков и пустые улицы,
стены и пустые улицы,
муравьиные тропинки или следы динозавров.
И непременно хотя бы один
свергнутый и покоренный диктатор.
Яркую никарагуанку Альбу я знаю по первому фестивалю поэзии на Байкале. И мне понятно, почему ее стихами так очарован, например, Евг. Евтушенко — “нашего полку”.
И “гражданская лирика” выходит у нее безо всякого надрыва — даже чуть насмешливо.
Лев Усыскин. Длинный день после детства. — “Знамя”, 2007, № 5.
Очаровательный, чистый и честный рассказ о любви и подростковой глупости.
Евгений В. Харитоновъ. [Отклик на книгу Елены Лапшиной “В невесомой воде” (М., 2006).] — “Дети Ра”, 2007, № 1—2.
“Лирическая героиня Лапшиной, натура тонкая, чувствующая, но и чувственная, стремится примирить в себе две любви — любовь к Богу и любовь к мужчине, духовную и плотскую: „Всяко хищного хитрого зверя во мне излови, / облегчи не ручную поклажу — / сердечную кладь. / Научи меня, Господи, той нетелесной любви: не лицо дорогое — любить, не объятья — желать...” Чаще две эти любви оказываются непримиримы, и тогда, сознавая онтологическую обреченность своей земной женской души, отчаявшаяся героиня переносит Бога в объект телесного желания — мужчину: „Меня уже ничем не обмануть — / я принимаю жизни дар кромешный. / Не отвечай, но, умоляю, будь — / как Бог, молчащий надо мною грешной”.
Лирика Лапшиной тихая, богобоязненная. Возвышенная, но не скатывающаяся до банальности. Поэтесса чаще вышептывает слова, чем говорит в полный голос. Таковой и должна быть духовная поэзия — тихая до робости, почти пугливая, обращенная с вопросами не столько к Небу, сколько внутрь себя и лишенная горделивого пафоса, торжественной фанфарности”.
Алексей Цветков. имена любви. Стихи. — “Знамя”, 2007, № 5.
.......................................................
он бы вышел в ижевске где все эти средства пропьёт
посговорчивей там и добрей у прелестниц лица
но вагон отцеплён снаружи жизнь напролёт
а внутри остаётся папку на пах и злиться
почему мне про вас известно ну всё почти
сочинил бы сам но такие точней чем гвозди
этот верный майор эта чудная завуч мечты
и болван аудитор к ижевским ласточкам в гости
что ни час то не ближе до омска или москвы
приступает студентка тушью по кислой коже
но внутри считает что все как один козлы
и права наотрез но хочется завуча всё же
…Это я к тому, между прочим, что читаешь такое — и узнаешь: Цветков. Его звук, его нерв. Правда, я еще книжку “Эдем” очень хорошо помню. Впрочем, тут есть эпиграф из, кажется, любимого когда-то Цветковым Окуджавы: “Что касается меня…”
См. также его стихи в журнале “Новый берег” (2007, № 16).
Татьяна Ясиновская. Ни с чем не сравнимое место. — “Вышгород”, Таллинн, 2007, № 1-2.
Вдохновенный культурологический очерк о туалетах, сиречь отхожих местах. Оборачиваясь к российской действительности, автор не бежит и некоторой ностальгии. В том же номере — статья историка Владимира Лапина “Санкт-Петербургские запахи и звуки”, деликатно разнесенная с творением Ясиновской. Он-то, правда, пишет совсем не о нужниках.
Составитель Павел Крючков.
ИЗ ЛЕТОПИСИ “НОВОГО МИРА”
Август
5 лет назад — в № 8 за 2002 год напечатан сценарий Дмитрия Галковского “Друг Утят”.
65 лет назад — в № 8 за 1942 год напечатана пьеса Леонида Леонова “Нашествие”.
SUMMARY
