Когда советская власть рухнула, что мешало перекреститься и заняться своим прямым делом, своей прямой работой?
Но — если человек хоть раз прикоснулся к каким-нибудь грантам, к подкупам в той или иной форме, то ему уже заказывают музыку. Он работает не по совести, а на заказ. А заказчики — на Западе. Много ли есть крупных игроков на международной арене, которые хотели бы видеть Россию сильным, самостоятельным государством? Таким, чтобы на него нельзя было топнуть ногой и приказать: перепишите под наши требования свою Конституцию! А ведь я поездила по миру и видела: несладко живется в странах, находящихся под внешним управлением. Унизительно живется. И не надо думать, что в этих странах соблюдаются права человека, там соблюдаются только интересы тех, кто управляет извне. Неужели я хочу такой судьбы своей Родине?
Поэтому единственный способ уберечь себя — это никогда не становиться профессиональным правозащитником. Однако мы с мужем до сих пор помогаем людям в защите своих прав. Обычно это сводится к написанию кассационного обращения в суд, если несправедливо осудили, или к защите перед какими-то чиновниками. Но мы знаем, что если мы начнем брать за это деньги... или что-то еще, хотя бы борзыми щенками, то это уже будет полное безобразие.
И я никогда не была среди тех, кто с визгом толкался локтями у всех этих западных кормушек. На Западе я жила на гонорары, получая их за то, что я писала и публиковала. И ни одного политического заказа со стороны не выполнила. Хотя ко мне, в том числе и тут, в России, неоднократно обращались, предлагали побороться за то и за се, поддержать оппозицию. Будет грант, будут все блага. Ну так у нас и коммунисты сейчас в оппозиции — это что, основание их поддерживать?”
Ольга Новикова, Владимир Новиков. Патент на легендарность. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2008, № 5.
…Вероятно, это всегда неизбежное “гадание” и “разговор в пользу мертвых”. О. Н. и В. Н. взяли в оборот весьма незатасканную и “нервную” тему (немного провокативную, кстати).
“Взаимодействие и контекстуальность. Так определили бы мы главные признаки стратегически верного поведения будущих „легендариев””. Вот именно что мера этой самой “стратегии”, ее сознательное и бессознательное очень интересны, — но какая “стратегия” была и есть, скажем, у Александра Еременко? А он для меня — абсолютная легенда. А еще мне кажется, что цемент будущей легендарности — личное бесстрашие, и в ремесле и в жизни (ну и без “отмеченности” неосязаемой гениальностью тут — никуда). Читая это эссе, я, кстати, понял вдруг, что золотопромышленник В. Туманов в моем понимании — не меньшая легенда, чем В. Высоцкий, просто это “звезды” из соседних галактик.
Паломник или турист? Православный взгляд на путешествия по святым местам. С епископом Марком (Головковым) беседует Елизавета Киктенко. — Спецвыпуск журнала “Фома” (“Путь паломника: Святая Земля”), 2008.
“Одна из главных добродетелей монаха — беззаботливость. Не беззаботность (черта, скорее, отрицательная, сродни легкомыслию), а именно беззаботливость — умение отрешиться от мирских забот, чтобы посвятить себя Богу и служению ближнему. Паломничая, посвящая несколько дней своей жизни разговору с Богом и очищению души, светский человек ненадолго приобретает монашескую добродетель. У паломника и монаха одна цель — преображение. И если „духовное путешествие” выполняет эту великую для души человека роль, то оно имеет полное право именоваться паломничеством”.
Георгий Семенов. О Юрии Казакове. Публикация Е. В. Семеновой. — “Континент”, 2008, № 1 (135).
“Он всегда радовался всякой удаче собрата по перу, писал нежные письма, говорил добрые слова, как какое-то чудо рассматривая появление нового талантливого рассказа. Многие ли сохранили эту способность радоваться успеху другого? А вот Юра Казаков родился еще и для этой радости, которая всегда была, есть и будет внутренним движителем литературы, когда слово мастера звучит не просто словом одобрения, а трубой, зовущей к объединению талантов во имя отечественной литературы, к жертвенности и самоотречению во имя слова ”.
Тут же представлены и письма Ю. К. к Семенову.
…С тех пор как вышел сборник о другом чудесном прозаике — Юрии Ковале (“Ковалиная книга”), я все неотступнее думаю о будущей книге, посвященной Казакову. Публикуемое в “Континенте” могло бы стать ее стержнем.