Выбрать главу

А также: “В течение ближайших двадцати лет нас ждет либо тотальная постиндустриальная катастрофа, либо — постиндустриальный переход с полной перестройкой всех жизненных форматов. Первое, конечно, много вероятнее, хотя заметим, что даже катастрофа имеет множество вариантов и может быть усилена или ослаблена, а также ускорена или замедлена”.

 

Елена Пиетиляйнен, Фазиль Искандер. “Эпоха отлива?..” — “Север”, Петрозаводск, 2009, № 3-4 <http://sever.karelia.ru>.

С Фазилем Искандером беседует Елена Пиетиляйнен, главный редактор журнала “Север”. Среди прочего Искандер говорит: “Это известный вред отсутствия цензуры. Проявленный интерес государства к писателю свидетельствовал о том, что он чего-то стоит. А раз нет интереса, то простодушные люди не проявляют духовной силы и смелости.

С полным упразднением государственного давления в литературе исчезла социальная страсть. Может быть, это главная причина того, что современная русская литература слабее той, что создавалась 20 лет назад. Мы свободны, но не выработали высшую божественную ответственность за свою свободу. И я смею утверждать, что мое наблюдение объективно”.

А также: “Я — в глубоко пенсионном возрасте. И не вижу никакой помощи со стороны государства”.

 

Писатель против часовой. Беседу вел Алекс Алехин. — “Эксперт”, 2009, № 16 <http://www.expert.ru>.

Говорит Вячеслав Пьецух: “Главной жизненной задачей каждого культурного человека — и сейчас, и ранее — является самоизоляция от российской действительности”.

“Но все равно выходит, что не коммунисты сволочи, а человек скотина”.

 

Григорий Померанц. Сквозь облако мифов. — “Искусство кино”, 2009, № 1 <http://www.kinoart.ru>.

“Сегодня важнее всех экономических реформ — хорошая школа (я это повторяю с 1987 года), школа, способная повысить уровень интеллектуальной и нравственной образованности до того минимума, которого еще в XIX веке достигла Дания благодаря народным университетам пастора Грундтвига. Важнее всех реформ — достичь такого уровня диалога, при котором цивилизованный стиль полемики становится опорой общественного порядка, о каких бы предметах ни шел спор. Итогом всех дискуссий, в которых я принимал участие, всех попыток прорваться сквозь облако мифов и туман абстракций был вывод: стиль полемики важнее предметов полемики”.

 

Поэзия и ее близнец. Беседа Андрея Грицмана с Санджаром Янышевым. — “Интерпоэзия”, 2009, № 1 <http://magazines.russ.ru/interpoezia>.

А. Г.: <...> Вот еще вопрос: как вы считаете, душа — какого пола?

С. Я.: У моего любимого Арсения Тарковского душа имеет женское начало. Это — Эвридика.

А. Г.: У Мандельштама: „Душа ведь женщина, ей нравятся безделки...” А как на узбекском?

С. Я.: В узбекском языке нет грамматической категории рода.

А. Г.: В английском — душа среднего рода. Она беспола. Любопытно: когда я брал интервью у замечательной европейской румынской поэтессы Нины Кассиан и задал тот же вопрос, она мне сообщила, что в румынском есть два или три варианта обозначения души — разного пола”.

 

Захар Прилепин. Игра его была огромна. — “День литературы”, 2009, № 5, май <http://zavtra.ru>.

“Почти вся т. н. почвенническая литература развивалась по путям, проторенным Леоновым и Шолоховым. Но зачастую леоновское влияние можно обнаружить даже там, где оно и не очень ожидается. Так, в 1993 году Никита Михалков снимет фильм „Утомленные солнцем”. Конструкция его, если присмотреться, построена на основе нашумевших в 30-е годы леоновских пьес — „Половчанские сады” и „Волк”. В обеих пьесах Леонова, напомним, изображена большая семья на исходе 30-х годов, в которой неожиданно появляется шпион. Ровно та же коллизия наблюдается в картине Михалкова. Причем в „Половчанских садах” шпион ранее имел отношения с женой главного героя, как опять же в „Утомленных солнцем”. Впрочем, михалковский шпион больше похож на Луку Сандукова в „Волке”: он столь же стремителен и безжалостен, и одновременно есть в нем ощущение загнанности и одиночества. Общая атмосфера и обеих пьес, и фильма мучительно схожа: то же внешнее, бессмысленное какое-то веселье, те же шутки и розыгрыши и то же потайное ожидание скорого ужаса, хаоса, взрыва шаровой молнии. Думается, что на Михалкова Леонов повлиял опосредованно: так случается, что какая-та тема, какое-то ощущение проникают в тебя настолько глубоко, что и годы спустя, забыв о первоначальном импульсе, ты невольно воспроизводишь увиденное многие годы назад”.